Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник). Георгий Вайнер

Колумбия какая-то! Демократия плюс колумбизация всей страны.

      На крышах автомобилей сопровождения одновременно вспыхнули синие проблесковые фонари, и кортеж, плавно набирая скорость, выехал из закрытого двора. Створки электрических ворот за нами тяжело, как шлюзы, закрылись. Мощные машины с утробным ревом, глухим жующим рокотом баллонов, звенящим коротким подвизгом сирен лихо погнали по ночной Москве.

      …Участок Московской кольцевой дороги, где произошло нападение на милицейский конвой, был забит автомобилями ГАИ, «скорой помощи», стояла пожарная машина, «вольво» телевизионной бригады «Дорожного патруля», автобус дежурной опергруппы с Петровки – множество машин и людей на месте уже завершившейся драмы.

      Полотно дороги в восточном направлении было перекрыто, сполошно плясали синие и красные огни, свет фар сотен сбившихся в пробку автомобилей заливал мертвенным сиянием следы разразившегося здесь недавно побоища. Белые халаты пронесли накрытый простыней труп в санитарную машину.

      Наш кортеж подъехал по встречной, внешней полосе кольцевой дороги, замедлил ход.

      Начальник охраны повернулся к нам:

      – Вот здесь это все и произошло…

      Я тронул его за плечо:

      – Слушай…

      – Нет-нет-нет, Сергей Петрович, мы останавливаться не можем. Это без обсуждения! – непреклонно-твердо сообщил охранник.

      Серебровский с невозмутимым выражением лица смотрел прямо перед собой, не вмешиваясь в наш разговор. Я подергал несколько раз ручку дверцы – бесполезно, замки заблокированы.

      – Сергей Петрович, там уже все кончено, – мягко сказал охранник, он меня успокаивал. – Вы там сейчас ничем и никому не поможете. Там – финиш…

      – Не финиш! – зло выкрикнул я. – Это меня касается, я должен был ехать с ними! Останови, я тебе говорю!

      – Нельзя! – твердо резанул мой страж.

      Я поманил его пальцем, а он готовно наклонил ко мне голову. Я ухватисто взял в пригоршню его ухо и сжал вполсилы. Повернулся к Серебровскому и попросил:

      – Саша, вели остановиться, или я оторву ему ухо!

      Серебровский усмехнулся, помотал головой:

      – Однако! – Помолчал, будто прикидывал для себя ценность охранного уха, и решил по-хорошему: – Изволь…

      Я отпустил ухо не столько напуганного, сколько удивленного охранника, и Серебровский мягко сказал ему:

      – Миша, не обращай внимания. В Болгарии иностранцев называют чужденец… Этот у нас тоже пока чужденец. Сходи с ним туда, а мы вас подождем.

      Мы вылезли из машины, а Серебровский, приспустив бронированное стекло, сказал охраннику:

      – Ты проследи там, чтоб кто-нибудь не подснял нашего шустряка-чужденца…

      Кот Бойко:

      ПРОДАВЕЦ СНОВ

      Мы с подругой лежали обнявшись на тахте, и этот жалобный матрас летел сейчас над миром, как ковер-самолет.

      Его несла над этой заплеванной, обиженной землей, над облаками легкой дремы и сладкого полузабытья острая тугая сила моего вожделения и ее уже уходящая