Рыцарь Грааля. Юлия Андреева

голытьбы?

      Пейре задумался. Только что новый приятель обещал ему протекцию и теплое место рядом с сюзереном Блайи, и теперь такое. Согласится ли Рюдель принять его после неминуемого позора? Если нет – значит, нужно будет искать других покровителей и синьоров. Но еще больше, нежели страх за собственную судьбу, Пейре скорбел о той боли и разочаровании, которые должен будет испытать добрейший принц, спасший за несколько часов до этого Пейре жизнь, пригревший его и одаривший своей высокой дружбой.

      Сердце рыцаря билось в груди сына кожевника Пьера. И это сердце требовало от него любой ценой, даже ценой собственной гибели и позора, спасти Джауфре Рюделя – трубадура и сеньора неведомой Пейре Блайи.

      Давно уже Этьен Шерри видел сны на полу возле ложа принца, начал свою песню первый соловей, и тут же откуда-то из леса ему подпела сова. Пейре услышал стук копыт, черный всадник с факелом в руках въехал во двор гостиницы и спешился, легко скользнув из седла. Пейре поднялся, приветствуя незнакомца. Тот осветил свое лицо факелом.

      – Не с одним ли из людей благородного Рюделя я имею честь разговаривать? – вежливо осведомился посыльный. Пейре разглядел на его рубахе крест Лангедокского герба, перевитый белыми розами двора любви Фуа.

      Пейре хотел было растолкать Этьена или Густава, но передумал. В конце концов послание все равно пролежит до того времени, когда проснется сиятельный принц, передать же письмо дело не хитрое, с этим он мог справиться и без помощников.

      – Скажите принцу, что мадонна Эсклармонда, пославшая меня, велела передать ему на словах: заведующий на поэтическом турнире этого года сундуком со жребиями зять графа Рожер-Тайлефер подстроит все так, что его высочество окажется в паре с самим Бертраном де Борном! Мадонна в отчаянии! Но ничего уже нельзя сделать – пару часов назад Бертран появился в замке и потребовал, чтобы Каркассонский господин совершил этот бесчестный поступок, в результате которого Рюдель будет уложен в первом же туре! И с этим ничего нельзя поделать. Донна умоляет принца сослаться на какую-нибудь болезнь или старую рану и не появляться на турнире.

      Произнеся, все это, посланец торопливо вскочил в седло и, махнув Пейре на прощание факелом, поскакал прочь, будто за ним гналась стая голодных волков. Какое-то время молодой человек стоял, точно громом пораженный. Что делать? Принц никогда не согласится отказаться от боя, а значит, будет повержен. Повержен, посрамлен, растоптан, унижен. Проклятый Бертран! Пейре был готов зарезать его. Но тогда он бы не услышал песен человека, которым восторгался весь Прованс! Пейре вернулся в комнату, где спал принц. Храповое трио разливалось по трактиру грозным гулом. Казалось, что от этих звуков должна дрожать земля и сотрясаться небесная твердь.

      – Спасти принца, но как? – Пейре перебирал в уме возможные варианты, но ничего не находил. Принца можно было напоить, но Пейре понятия не имел, сколько должен выпить благородный Рюдель для того, чтобы устроители турнира сочли извинительным его отсутствие.

      Наконец