Голоса ночи (сборник). Анна Малышева

Анжелика позвонила в дверь к соседям, ей открыла мать Юры и на удивление приветливо предложила девушке войти и разбудить его. Проснувшись, Юра некоторое время предлагал никуда сегодня не идти, потом, кряхтя и охая, велел ей подождать в коридоре, пока он оденется. Одевался парень почти полчаса, ноги у Анжелики затекли от стояния на одном месте, а пройти на кухню, где хозяйка квартиры пила кофе, она не решалась. Наконец она вытащила Юру на улицу и повлекла по знакомому адресу, в следственное управление. Там снова пришлось ждать – у следователя кто-то был. И вот долгожданная минута: Анжелика входит в кабинет, сияя, говорит, что ее сосед напротив пришел дать показания… И Владимир Борисович, совсем утонувший в облаках табачного дыма, неожиданно просит ее выйти и посидеть в коридоре, пока он поговорит с соседом. Анжелика почему-то рассчитывала, что разговор будет происходить при ней. Ничего не поделаешь, пришлось просидеть по крайней мере минут сорок в коридоре, на обшарпанной деревянной скамейке, выкрашенной мерзкой коричневой краской. Она сидела и представляла, сколько свидетелей и подозреваемых до нее уже сидели на этой скамье. И ей было очень неуютно. В руках она сжимала сумочку, в сумочке покоилась кассета Михаила. Она укоряла себя за то, что не привела сюда и его, он бы очень пригодился со своими показаниями. В тот миг, когда она про себя последними словами выругала следователя, который не может сам обнаружить таких простых вещей, как ее алиби и наличие в деле подозрительной блондинки, Юра вышел.

      – Ну? – Она вскочила.

      Он покачал головой, слегка махнул рукой в сторону кабинета, как бы говоря: «Нет времени, иди туда сама».

      – Все сказал? – приставала она к нему. – Про блондинку сказал?

      – Да, не беспокойся. Мне нужно идти, я не думал, что так долго…

      – Я к тебе заскочу потом! – пообещала она и явно его не обрадовала. Юра торопливо пустился по коридору к выходу, а Анжелика проскользнула в кабинет.

      На этот раз она робела меньше. В прошлый свой визит, когда следователь огорошил ее отсутствием алиби, она едва сознание не потеряла и готова была признаться и в том, что сделала, и в том, в чем вовсе была не виновата. Сейчас у нее был Юра, была кассета и было даже алиби, о котором она пока старалась не думать.

      – Он вам рассказал? – спросила она, осторожно опускаясь на стул напротив следователя.

      – Как поживаем? – спросил тот и придвинул пепельницу. – Курите?

      – Да, – она закурила скорее из любезности – предлагают, так зачем отказываться? Тем более что в прошлый раз он был не так предупредителен. Поинтересовалась: – Он вам и про кассету сказал?

      – И про кассету. Вы ведь тоже ее видели?

      – Мы ее просматривали на моем видаке.

      – «Мы» – это кто?

      – Я, тот человек, который принес кассету, Юра, потом еще Саша и Лена. Саша – брат моего мужа, Лена – его жена.

      – Я в курсе, – поморщился тот. Напился воды из графина с желтоватым налетом на стенах, закурил. Вид у него был нездоровый, неопрятный. Дышал