Болотная дева. Александр Петровский

не пойдёт! – возразил сэр Брайан. – Надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что с этим монахом что-то не так.

      – Ну, скажем так, сын мой, на брата Бацеолуса наложена епитимья. Это такое наказание во искупление грехов.

      – Я должен знать, что это за грех! Он что, содомит?

      – Нет, сын мой, насколько мне известно. По крайней мере, наказан он совсем за другое, – пояснил аббат. – Он виновен в богохульстве, а положенное наказание за это – очищающий костёр. Я бы мог закрыть глаза на сие прегрешение, если бы брат Бацеолус в нём не упорствовал. А так, по законам римской церкви, мы вынуждены его сжечь. Но мне не нравится сжигать людей. Я считаю, что брату Бацеолусу надо дать шанс раскаяться. И если он этим шансом воспользуется, то его молитва будет иметь огромную силу, ибо один раскаявшийся грешник для Господа дороже, чем девяносто девять праведников.

      – В чём же конкретно его богохульство состоит? – поинтересовался сэр Брайан. – И ещё, я должен хотя бы посмотреть на него, прежде чем взять в отряд.

      – Разумно. Сейчас я приведу его сюда, – пообещал брат Ансельм и покинул помещение.

      – А я тем временем расскажу тебе, сын мой, сию скорбную историю, – начал излагать аббат. – Неподалёку отсюда, как ты наверняка знаешь, расположена деревня. В той деревне некий проезжий комедиант дал своё представление, после которого превратил воду в вино. Может, он даже и маг, ныне сие не запрещено. Королевским эдиктом использование магии дозволяется, если оно не причиняет вреда законопослушным гражданам. То есть сам тот факт, что он маг, не может быть поставлен ему в вину, как это порой делается на континенте. Разумеется, если он состоит в одном из официальных, то есть признанных королём, магических орденов. Более того, члены этих орденов могут поклоняться любым богам или вообще быть безбожниками. Многие из них даже поклоняются Сатане!

      Тем временем брат Ансельм вернулся с худым бледным юношей в мятой монашеской рясе. У юного монаха фанатично горели глаза, а стремление переделать наш грешный мир в царство Божье, можно сказать, было явственно написано на лице. Сэр Брайан молча посмотрел на него, а затем спросил у аббата:

      – Интересная история, святой отец, но я так и не понял, как в неё попал этот ваш монах-богохульник.

      – Вот к этому я и перехожу. Кстати, брат Бацеолус – это вот он.

      – Очень хорошо, – одобрил сэр Брайан. – Только мне не запомнить такое мудрёное имя. Если можно, я буду называть его Бац.

      – Пусть будет Бац, – принял неизбежное брат Бацеолус. – Только я отнюдь не хулил господа, а восхвалял его!

      – Помолчи пока, брат Бацеолус, – попросил аббат. – Так вот, упомянутый комедиант превратил воду в вино…

      – Оно было отвратительно на вкус и пахло лошадиной мочой, – сообщил брат Бацеолус, проигнорировав просьбу аббата.

      – Этот недоумок вспомнил святое Писание, и решил, что лицезрит второе пришествие Господа нашего Иисуса, который ранее совершал такое же чудо. Затем эти двое вылакали оное вино и