Деревня, хранимая Богом. Валентина Батманова

ночь была сильная гроза. Молнии, помнится, до самой земли доставали. А ветер был такой силы, что два дерева с корнем вывернул. Утром пастух гнал стадо коров мимо землянки Вакулинчихи. Да как заорет на всю деревню: «Смотрите, труба у землянки сорвана и валяется посреди дороги!»

      Люди со всей деревни собрались у землянки, попытались открыть дверь, но она была заперта изнутри. Наш деревенский плотник, открыв дверь, первым вошел и выругался страшным матом: «Здесь точно поработала нечистая сила!»

      И правда, было от чего заматериться. В землянке был полный разгром. Задвижка от дымовой трубы валялась на подушке кровати. Печная дверка вырвана с кирпичами, а дверка от поддувала, вырванная с арматурой, оказалась аж на подоконнике. Безжизненное тело бабки Вакулинчихи свешивалось со спинки кровати.

      – Как же ее на спинку кровати забросило?

      – А кто его знает, – ответил дед. – Я как увидел два торчащих зуба-клыка из ее пустого рта, мне стало дурно. Я такого страха даже на фронте не испытывал.

      – Как жаль, – гость поднялся с завалинки. – Обидно, что я не успел отблагодарить добрую старушку.

      – Да нечего тут жалеть, – рассерженно засопел дед Иван. – Не такая она уж и добрая была. Столько зла натворила, что даже по-человечески умереть не смогла.

      – Дедушка, покажите мне ее могилу.

      – Не покажу, – поднялся дед Иван с завалинки. – Иди на деревенское кладбище. Могила за оградой. Сразу увидишь. – Дед сделал несколько шагов в сторону двери своей землянки, но остановился. – И вот еще что, милый человек, – добавил он, – не советую я тебе ее поминать. Она при жизни делала злые дела и мертвая никак не успокоится.

      – Я смотрю, дедушка, вы ее недолюбливали. А за что?

      – Да я и сам не знаю за что. Вот в душе у меня было такое ощущение, что от нее одна беда. Угости лучше еще сигареткой.

      Городской гость снова опустился на завалинку. Присел рядом и дед Иван. Солнце еще не набрало силу жаркого дня, и им было приятно посидеть в утренней прохладе. Положив на колени свои узловатые от тяжелого труда руки, знавший долгие годы Ольгу сосед, стал рассказывать приезжему человеку историю жизни знахарки. И пусть это было мнение всего лишь одного человека, но и в нем, в этом мнении, было немало правды.

      Родители Ивана приехали в деревню Пруды из Украины вместе с семьей Вакуленко. Дядька Семен был одним из лучших комбайнеров совхоза. За хорошую работу ему часто присуждали премии, награждали грамотами. Жена Семена, тетка Ольга, была на пятнадцать лет моложе мужа. Рано родила ему троих детей, которыми никогда не занималась. Семен с раннего утра до поздней ночи в поле, дети его, грязные и голодные, бродят по деревне, а их мать загорает у пруда с командированными из города мужчинами. Одним словом, Ольга Вакуленко, по мнению деда Ивана, всегда была плохой женой и скверной матерью.

      Когда началась война, Семен ушел на фронт и впервые же дни войны погиб. Ольга, не привыкшая работать, стала пить, избивать детей. Непонятно, почему она такой стала. То ли с горя, что муж погиб, то ли от безысходности.

      – Ты,