Деревня, хранимая Богом. Валентина Батманова

вещи, проверила продукты. Все было на месте.

      – Эти разбойники, наверное, спят после ночной битвы с нами, – радостно сообщила я, вернувшись.

      – Горящая огнем крыса издает такие крики отчаяния, что ее сородичи, почуяв смертельную опасность, временно покидают обжитое место, – сказал дед со знанием дела, ковыряя палкой обгоревшую дохлую самку. – Но потом они забывают об опасности и возвращаются на прежнее место обитания. – Он присел на лежавшее бревно и ударился в воспоминания. – Вот у меня как-то завелись на крыше под камышом крысы. Ничем их оттуда не выгнать. Так мне покойная Вакулинчиха посоветовала поймать крысу в капкан, а потом, не вынимая ее, облить керосином и поджечь. Я так и сделал. После этого не видел и не слышал ни одной крысы.

      – Дедушка, а как вас зовут? – спросила я. – Мы уже знакомы почти целый час, а имени до сих пор не знаем. Меня зовут Верой. Это мой брат Олег.

      – А меня с детства кличут Иваном, – усмехнулся дед. – Но хватит, – посерьезнел он, – познакомились, пора за дело приниматься. Слушай мою команду.

      Первое, что мы сделали, – выкопали за дорогой небольшую ямку. Наложив в нее соломы, принялись топором рубить трухлявые доски пола и укладывать щепки поверх соломы. Когда первые доски пола были сняты, мы услышали писк. Оторвав еще одну доску, увидели искусно устроенное гнездо и шевелящихся в нем отвратительно сине-фиолетовых, совсем еще голых крысят. Их вид нас не напугал, а скорее вызвал гадливость.

      – Возьмите спички и подожгите в яме солому, – отдал распоряжение дед Иван. – А как только разгорятся щепки, берите вилы и несите туда гнезда вместе с крысятами. – Солома и доски были сухими, и костер в считанные секунды запылал.

      – А теперь, – командовал дед со знанием дела, – отрывайте угловую доску и мигом ее в костер.

      Доска была широкая и в длину проходила через все помещение. Мы с Олегом с трудом ее оторвали и понесли в костер, бросив на гудящее пламя, вернулись в комнату.

      – Ты, – обратился он ко мне, – бери гнезда на вилы – и в костер. А ты, – сказал он Олегу, – хватай ведро и бросай в него бегущих крысят.

      Только тут мы заметили, что под снятой нами доской вплотную одно к другому ютились крысиные гнезда, свитые из соломы, пуха, тряпок и мелко погрызенной бумаги. В каждом гнезде пищали детеныши. Одни были совсем маленькие. Другие уже побольше. В одном гнезде крысята уже покрылись сероватым пухом. Они попытались выскочить из гнезда и спрятаться. Но Олег был настороже.

      Наблюдая за процессом ликвидации крысиной колонии, дед Иван возбужденно покрикивал на брата:

      – Не давай им расползаться. Смелее бросай их в ведро.

      Олег старался изо всех сил. Он взял тонкую дощечку и ею подцеплял разбегающихся крысят. Словно играя в лапту, подбрасывал их и ловко подставлял ведро. Когда емкость заполнилась на четверть пищащими зверьками, отнес их к костру и придал пламени.

      Я в это время, подхватывая вилами по два-три гнезда, относила их в костер. Дед Иван