Шкатулка Люцифера. Наталья Александрова

Дмитрий Алексеевич. – А в чем все-таки дело, господа? Кто вы такие?

      – Инспектор Мяги, – представился толстяк.

      – Инспектор Сепп, – добавил его коллега.

      – Эти господа из полиции, – пояснил Кленский.

      – Из полиции? – Старыгин недоумевал все больше. – При чем здесь полиция? И где все же профессор Саар?

      – В морге, – холодно ответил толстяк.

      – Что?! – Старыгин вздрогнул, как будто его обдало ледяным ветром. – Это что – такая шутка?

      – Мы та-ак не шутим, – проговорил инспектор Сепп. – Это о-очень серьезно.

      – Профессор Саар умер этой ночью, – закончил за него толстяк. – И мы знать хотим, где ночью этой вы были.

      – В гостинице. – Дмитрий Алексеевич пожал плечами. – В своем номере. Я приехал вчера около одиннадцати вечера и сразу лег спать. А что такое? Что случилось с Сааром? Отчего он умер и при чем тут я?

      – Думаю, ни при чем вы тут, – толстый инспектор Мяги слегка отступил, его коллега, напротив, выдвинулся вперед.

      – Да-а, я то-оже думаю, что вы ни при чем. Мы пр-осто проверяем а-алиби у всех, кто был свя-азан с профессором Сааром. В его записной книжке было ва-аше имя…

      – Так все же – что с ним случилось? Ведь он был совершенно здоров… вчера, когда я с ним разговаривал…

      – Да-а, – подтвердил Сепп. – Он бы-ыл здоров…

      – Пока ножом не ударили его в сердце, – закончил Мяги, в своей обычной манере переставляя слова.

      – Ножом? – ужаснулся Старыгин. – В сердце? Господи, какое несчастье!

      – Да-а, большое несчастье! – пригорюнился Сепп. – А о чем вы с ним должны были говорить?

      – Какова цель вашей встречи была? – внес свою лепту в разговор толстяк Мяги.

      – Так это именно он пригласил меня в Таллинн, чтобы обсудить реставрацию фламандских картин… – Старыгин опустил руки и понурился, до него дошло, что внезапная смерть профессора Саара делает его дальнейшее пребывание в Таллинне бессмысленным. – Наверное, теперь мне придется вернуться…

      – Не-ет, вы не должны пока уезжать! – протянул инспектор Сепп. – У на-ас могут появиться вопросы…

      – Несколько дней подождать придется хотя бы! – добавил Мяги. – А не знакомо ли это вам случайно?

      Он жестом фокусника извлек из кармана сложенный вдвое пожелтевший листок.

      Старыгин потянулся за этим листком, но инспектор остановил его жестом и позволил только взглянуть на листок, придерживая его за уголки.

      В кабинете было темновато. Дмитрий Алексеевич чуть склонился над листком и разглядел латинский текст.

      – От многих знаний много вреда… – перевел Старыгин первую строчку стихотворения. – Всех ждет один конец…

      Два инспектора переглянулись.

      – Вы хорошо понимаете язык этот! – проговорил Мяги, причем было непонятно – одобряет он Старыгина или осуждает.

      – Я много работаю со средневековыми документами. – Дмитрий Алексеевич пожал плечами. – Без знания латыни