Арбайт. Широкое полотно. Евгений Попов

больше работать и день в этот.

ПОСЛЕ ЧТЕНИЯ ГЛАВЫ XXVI ПРЕДЛАГАЮ ОБСУДИТЬ СЛЕДУЮЩЕЕ

      1. Превалируют ли в нынешних человеческих отношениях мотивы энергичного хамства?

      2. Что нынче превалирует в человеческих отношениях?

      3. Любите ли вы авангардное искусство? Отчего его так не взлюбили большевики?

      4. Чем объясняется тот странный факт, что соседи по коммуналке не донесли ментам на подпольных театралов? Известны ль вам другие примеры подобного благородства простых людей по отношению к запрещенным (тогда) деятелям искусства и так называемым диссидентам?

      5. Как вы думаете, сошел бы с ума протопоп Аввакум, чудом оказавшись в современном социуме?

      Глава XXVII

      КАК ВЕСТИ СЕБЯ СВИДЕТЕЛЮ НА ДОПРОСАХ В КГБ

      Писатель Гдов сидел за письменным столом и пытался работать. Он хотел создать широкое полотно о хитрости и подлости советской власти, которая загипнотизировала, как удав, даже так называемых диссидентов. И они сильно растерялись, когда ее не стало. Некоторые и до сих пор в себя не пришли, кто еще среди живых.

      Эту хитрожопую власть нынче вовсю используют в качестве бренда различные креативщики, такие, например, как владельцы шашлычной «Антисов», что на Ленинградском проспекте столицы.

      Которых быстро-быстро окоротило местное начальство, дабы не глумились над святыми понятиями, если хотят, как люди, «пилить бабло». Был и такой скандал осенью 2009-го! Кстати, подлинные борцы за идею так быстро не сдались бы – сели в психушку, отправились на эшафот. А эти тут же сняли вывеску «Антисов» да еще оправдываются – мы, дескать, товарищи, ничего дурного в виду не имели. Ах, как все и вся измельчало!

      А ведь какие замечательные люди украшали Страну Советов! Вот, например, был такой великий гражданин упомянутой страны Альбрехт Владимир Янович, дай ему Бог здоровья, если он еще не умер. Именно Альбрехт, обладая аналитическим и ехидным умом, сочинил для простого советского народа гениальную инструкцию о том, как вести себя свидетелю на допросах в КГБ, чтоб его, с одной стороны, не посадили, а с другой, чтобы он сам кого ненароком не заложил. «У нас самый демократический в мире Уголовный кодекс, – говорил Владимир Янович на своих подпольных лекциях, которые он читал по разным городам и весям красной державы. – В результате допроса кагэбэшник должен получить от меня ноль информации. НОЛЬ, подчеркиваю, а не МИНУС или ПЛЮС. Вот почему, если он спросит меня, кто написал “Евгения Онегина”, я Пушкина никогда не заложу».

      «Следователь: Откуда у вас Евангелие?

      Свидетель: От Матфея».

      Гдов вспомнил этот классический диалог, которым гордился Альбрехт, равно как и тем, что Владимир Янович множество раз был свидетелем по чужим антисоветским делам и ни разу не перешел в разряд обвиняемых.

      Работал он, как рассказывали, диспетчером на автобазе, а также исполнял обязанности председателя товарищеского суда родного предприятия. Но когда окончательно насолил