Шалаш в Эдеме. Наталья Александрова

Чем черт не шутит: пока он снаружи – снять тачку с ручника, газануть с места… вожу я неплохо, может быть, сумею оторваться…

      Но нет, ничего не выйдет. Лимон, при всей его тупости, предусмотрительно вытащил ключ из зажигания.

      Он сел на пассажирское место, взглянул на меня с той смесью раздражения и неприязни, с которой обычно смотрят на того, кому собираются сделать большую гадость. Затем дернул рычаг ручного тормоза, распахнул дверцу со своей стороны и вдруг ударил меня кулаком по голове…

      В глазах у меня вспыхнули искры, потом все заволокло пульсирующим красным туманом. Я ткнулась лицом в рулевое колесо и боковым зрением увидела, как Лимон выпрыгивает из машины и откатывается в сторону по склону оврага. Меня внезапно охватило странное безразличие. Казалось, все происходящее не имеет ко мне никакого отношения.

      Видимо, пожалев меня (странная жалость к тому, кого убиваешь), или скорее просто в спешке, Лимон ударил не так сильно, как рассчитывал. Или же мои слова насчет того, что Виктория не оставит живых свидетелей, все-таки запали ему в душу, но, так или иначе, я не потеряла сознания. Все вокруг плыло и раскачивалось, перед глазами мелькали разноцветные искры, но я смутно видела сквозь красноватый туман дорогую кожаную отделку руля и приборы на панели управления. В моей бедной голове промелькнула мысль – лучше бы полностью отключиться и просто перестать существовать… перестать мучиться… что может быть лучше, чем умереть под наркозом?

      Впрочем, и эта мысль проплыла где-то на краю сознания, словно она не имела ко мне никакого отношения.

      Машина скатывалась по склону оврага, постепенно набирая скорость. Ее подбросило на какой-то кочке. От толчка моя голова откинулась назад, вместо руля и приборной доски я увидела стремительно приближавшиеся кусты, редкие песчаные проплешины, небольшие валуны, тут и там разбросанные по склону… от толчка в голове немного прояснилось, и я вдруг осознала сразу две вещи: во-первых, еще немного – и все будет кончено. Удар – грохот – смерть. Во-вторых, Лимон выскочил из машины, а это значит… это значит…

      Это значило что-то очень важное, но в голове все путалось, и я никак не могла ухватить эту мысль, не могла додумать ее до конца.

      Машину снова подбросило на кочке, от этого резкого удара что-то в мозгах встало наконец на место, и я поняла: если Лимон выскочил из машины, значит, дверцы не заблокированы…

      Ну и что… все это казалось совершенно неважным, не имеющим ко мне никакого отношения. Мне хотелось одного: закрыть глаза, забыться, задремать…

      Но если дверцы не заблокированы… если Лимон смог выскочить из машины… значит, и я…

      Машина ехала все быстрее и быстрее, ее то и дело подбрасывало на кочках и колдобинах. От нового толчка я прикусила язык. Резкая боль и солоноватый привкус крови во рту окончательно помогли мне прийти в себя. Я увидела несущийся навстречу склон, приближающееся дно оврага и огромный валун…

      Еще несколько секунд – и будет поздно… все для меня будет кончено…

      Сделав немыслимое усилие, собрав в кулак жалкие остатки воли, я