Рома, прости! Жестокая история первой любви. Катерина Шпиллер

– плюс на минус и наоборот. В образовавшемся хаосе некто предложил каждому вновь найти себя и свое место. Все – заново, все – с нуля. И справиться с такой задачкой удалось не всем.

      Хотя кто-то именно теперь нашел свой путь и влез на гору.

      Алена Старцева была из тех, кто обозревал жизнь с горы. Туда они взобрались постепенно с мужем Сашей Рамазановым. За него Алена вышла назло Ромке, Юльке, всему миру, вышла очень быстро, почти сразу после школы. Сашка не особенно кобенился – казалось, после Юлькиного абсолютного «ухода» в Романа ему стало все равно. А потом оказалось, что они нашли друг друга. Оба сильные, деловые, с той самой коммерческой жилкой, крепкой хваткой. В восемьдесят пятом они с готовностью подхватили «кооперативное» знамя и двинулись впереди колонны к победе индивидуального и кооперативного труда: создали швейно-торговое предприятие «Алиал» (Алена и Александр). Вскоре, правда, им врезали как следует, согласно новым постановлениям, они утерли разбитые носы и без рефлексии ушли в подполье. Ну, а дальше…

      Дальше была чехарда, мордобои, унижения, риск и прочее. Закончилось же все хорошо: ныне она – генеральный директор торгово-посреднической фирмы «Ирис», а ее супруг – бессменный президент этой организации. И не будет Алена вспоминать некоторые гнусности из тех времен – к примеру то, как она получала последнюю нужную подпись на разрешение их деятельности в этом вонючем департаменте. Получала ее у жирного, потного дядьки… Получила, конечно. Но и он, что хотел, получил. Сашке же это знать необязательно, пусть думает, что ей хватило выделенных на это «лимонов»…

      На этот раз Алена ехала в своем собственном красном «Опеле» по Ленинскому проспекту («Сменят когда-нибудь это название, черт возьми? Прямо жутко ехать по чему-то «ленинскому»!), а рядом с ней сидел Максим, Юлькин брат. Она везла парня в гости к его замечательной сестре-курице, о которой и вспоминать-то противно. Вот ведь убогое существо! Сама свою жизнь закопала в стиральную машину-холодильник-пылесос и из Ромки (сердце Алены сжалось) сделала приставку-пристройку к быту, к семье.

      – Что вы в ней находили тогда, дурачье? – спросила Алена у мужа однажды абсолютно без всякой ревности, из чистого любопытства. Какая могла быть ревность? Они с Сашкой – идеальная пара, скрепленная общими интересами, общим капиталом (и неплохим), а также классным, здоровым сексом.

      Сашка в ответ пожал плечами:

      – Романтизм, наверное, какой-то. Такая она была маленькая, воздушная, влюбленная…

      – Теперь-то не жалеешь, что все вышло, как вышло?

      Сашка дугой выгнул соболиные брови:

      – Жалеть? – он привлек ее к себе. – Ты моя Елена Прекрасная, моя девочка, мой пупс… – и он начал целовать ее, как всегда, жадно и умело, она ответила ему тем же. Ревность? Ха! Жалость одна осталась к этой маленькой чурке с подслеповатыми глазами. Но вот Ромка…

      Алена гнала от себя мысли о том, как сложилось бы у них с Ромкой, если бы сложилось. Но они, как назойливые мухи, упорно приходили вновь. Вполне возможно,