Большая книга ужасов 2012. Анна Воронова

и скажет: «Здравствуй, зятек…»

      Нет уж, лучше съездить к Круглову самой.

      Через полчаса Аня собралась и вышла к остановке. Повезло, автобус стоял на конечной, дожидался пассажиров, девушка забралась на заднее сиденье, достала термос и стала пить кофе. Она пила его до самого Афанасова и выпила почти целый литр, и съела четыре бутерброда из низкокалорийных хлебцев с обезжиренным сыром, отчего как следует разозлилась.

      Круглов предупредительно ждал ее на остановке. Он как-то осунулся и похудел, Сомёнковой вдруг стало его жалко, и она предложила ему последний, пятый бутерброд. Он не отказался.

      До дома шагали молча. Она опасалась что-то спрашивать, а сам парень молчал, хмурился, собирал камни и прятал их в карман, ей это не нравилось. Но заговорить она решилась только возле дома.

      – Ладно, – сказала Аня, – зачем звал? В молчанку играть?

      – Здесь рядом уже, десять метров.

      Круглов двинулся вдоль забора, остановился, стал вглядываться в землю под фундаментом.

      – Что ищешь-то?

      – Тут были шаги… – растерянно сказал он.

      – Шаги?

      – То есть следы, – поправился Витька. – Вдоль всей стены. Как раз напротив моей комнаты. Вот прямо здесь!

      Он указал пальцем в землю.

      Сомёнкова поглядела на грязь с сомнением. Никаких следов. Обычная глина, размытая дождем, возле заборов всегда такая грязь, пластиковых бутылок здесь только вот не хватало.

      – Здесь все истоптано было! – сообщил Круглов. – Все-все!

      Он поглядел на нее безумными глазами, под одним синяк.

      – Ты сегодня спал вообще? – спросила Сомёнкова.

      – Немного… Возле рассвета… Слушай, как я мог уснуть, если у меня всю ночь шаги возле забора, а?

      – Ну, мало ли кто возле заборов шляется? – пожала плечами девушка. – Пьянь какая-нибудь.

      – Пойдем, я тебе покажу.

      Парень направился к дому. Анна потащилась за ним, хотя на самом деле ей хотелось к себе. Не в этот трехэтажный особняк, а в свою двухкомнатную хрущевку.

      Дверь в дом оказалась закрыта, Круглов долго брякал ключом, отпирая замок. А потом еще один замок. Сомёнкова переминалась рядом. Наконец дверь отворилась.

      В холле остро пахло химией. По стенам извивались красные узоры, и кое-где уже зацветал грибок, в углах отклеивались обои, паркет под ногами встопорщился и немилосердно скрипел. На полу валялись скомканные газеты, очень много. Мебель отодвинута от стен и стоит кое-как, некоторая на деревянных чурбаках – чтобы не размокала. В потолок смотрят красные, похожие на бочки тепловые пушки.

      – Что это здесь…

      – Потоп, – ответил Круглов. – Труба лопнула, горячей водой все залило. Разгром, короче. Надо ремонт делать.

      – Да… – сочувственно кивнула Аня. – Нас в этом году тоже заливали. И в прошлом. Нас вообще часто заливают, мы и обои уже не клеим. А тихо что так? Где Федул, где все?

      – Отец мать в больницу отвез. Федька спать перестал. Не спит, и все, орет как ненормальный.

      – Почему?

      Он не ответил.

      Они поднялись наверх по поющей лестнице, на ступенях