Моя дорогая жена. Саманта Даунинг

сообразительна для этого.

      – Но должны же мы хоть что-то предпринять, – сказал я.

      Миллисент покосилась на мои записи и покачала головой:

      – Мне кажется, ты не понимаешь. Она превратила мое детство в ад.

      – Я это знаю.

      – Тогда ты должен понимать, что этот список нам не поможет.

      Я хотел пойти в полицию и рассказать о том, что с нами случилось. Но единственным физическим доказательством, имевшимся в нашем распоряжении, было письмо, опущенное Холли в наш почтовый ящик. А в нем не содержалось никаких угроз. Как не раз повторяла Миллисент, Холли была слишком умна, чтобы так подставляться.

      М.,

      ты не считаешь, что нам нужно поговорить? Я думаю нужно.

      Х.

      Вот все, что в нем было написано.

      Так что в полицию я не отправился, вместо этого я встретился с Холли. И сказал ей оставить мою жену и семью в покое.

      Она этого не сделала. В следующий раз я увидел ее уже в своем доме.

      Это произошло во вторник, где-то в районе ланча. На мой телефон упали три эсэмэски подряд. Все сообщения были от Миллисент.

      911

      НЕМЕДЛЕННО домой

      Холли

      Не прошло и недели, как я нанес Холли визит.

      Я не стал тратить время на ответные эсэмэски жене.

      Когда я примчался домой, Миллисент встретила меня в дверях. Ее глаза были мокрыми, слезы грозились потечь по щекам, а моя жена не плачет по любым пустякам.

      – Что, черт возьми…

      Не успел я докончить, как она схватила меня за руку и потащила в общую комнату. Холли сидела на диване в дальнем конце, при виде меня она тут же вскочила.

      – Когда я пришла домой, Холли была уже здесь, – дрожащим голосом сказала Миллисент.

      – Что? – переспросила Холли.

      – Она сидела прямо здесь, в нашей общей комнате.

      – Нет, все было не так…

      – Я забыла свой фотоаппарат. А мне нужно было сфотографировать один дом на продажу. И вот, когда я вернулась за ним домой, Холли была уже здесь.

      – Что ты такое…

      – Я застала ее сидящей на нашем диване, – слезы, наконец, пролились из глаз Миллисент, и она закрыла лицо руками.

      Я ласково приобнял жену.

      Холли выглядела как вполне нормальная женщина тридцати с лишним лет – в джинсах и футболке; на ногах сандалии. Ее короткие рыжие волосы были зализаны назад. А губы накрашены яркой помадой. Она сделала глубокий вдох и подняла вверх обе руки, словно хотела мне показать, что они пустые.

      – Все совсем не так…

      – Прекрати врать, – прикрикнула Миллисент. – Ты все время врешь.

      – Я не вру!

      – Подождите, – сделал я шаг вперед. – Давайте все успокоимся.

      – Хорошо, давайте, – согласно кивнула Холли.

      – Нет, я не собираюсь успокаиваться. – Миллисент указала на окно в углу комнаты, смотрящее на торец дома. Окно было зашторено, но на полу под ним валялись осколки стекла. – Вот как она проникла сюда. Она разбила окно, чтобы залезть в наш дом.

      – Я этого не делала!

      – Тогда