Моя дорогая жена. Саманта Даунинг

невероятно удобные. Сам салон просторный и уютный. А дверцы машины закрыты, так что дети не могут нас подслушать. Моя рука лежит между нами, на центральной консоли. И Миллисент кладет на нее свои руки.

      – Ты нервничаешь, – замечает она.

      – А ты нет?

      – Полицейские не найдут ничего, что бы их могло вывести на нас.

      – Как ты можешь быть в этом уверена? Ты что, рассчитывала, что они ее найдут?

      Миллисент вздрагивает:

      – Пожалуй, мне было все равно.

      Похоже, я знаю гораздо меньше того, чего я не знаю. У меня очень много вопросов, но я не хочу узнавать на них ответы.

      – Остальных так и не нашли, – говорю я. – Почему Линдси?

      – Линдси, – медленно повторяет это имя Миллисент. И это побуждает меня вернуться мысленно в прошлое – когда мы нашли с ней Линдси. Мы сделали это вместе. Мы искали, выбирали, я был частью любого решения жены.

      После второй пробежки с Линдси я сказал Миллисент, что она нам подходит. Именно тогда мы с женой изобрели свой код, наши особые «ночные свидания». Только встретились мы в первый раз не в гараже. Оставив детей под присмотром соседки, мы с Миллисент пошли за «холодным йогуртом». Она взяла ванильный, а я выбрал сливочный с пеканом. Потом мы прогулялись по торговому центру, в котором уже ничего не работало, кроме кинотеатра. И, остановившись перед салоном дорогой кухонной мебели, стали разглядывать его витрину. Это был один из любимых магазинов Миллисент.

      – Итак, – произнесла жена. – Скажи мне свое мнение.

      Я огляделся по сторонам. До ближайших к нам людей было не менее сотни ярдов – они стояли в очереди за билетами в кино, и все-таки я понизил свой голос:

      – Думаю, она подходит идеально.

      Миллисент приподняла брови: удивленно и счастливо.

      – В самом деле?

      – Если мы собираемся это сделать, тогда – да. Она – та самая.

      Линдси действительно была той самой. Но не единственной, а уже третьей по счету. И особенной, потому что была незнакомкой, которую мы нашли в Интернете. Мы выбрали ее из миллиона других вариантов. Первых двух мы не выбирали, они сами к нам пришли.

      Миллисент доела ванильный йогурт и облизала ложку:

      – Думаешь, стоит? Нам следует это сделать?

      Что-то в ее взгляде заставило меня отвернуться. Иногда Миллисент действует на меня как красивая кобра: в груди что-то перехватывает, и я не могу дышать. Именно так я почувствовал себя и в тот раз – когда мы стояли в торговом центре и решали судьбу Линдси. Я отвел глаза от жены и уставился в витрину закрытого салона. Новые, сверкающие предметы кухонного оборудования тоже уставились на меня, дразня и раздражая своей недоступностью. Мы с Миллисент не могли себе позволить всего, что хотели. Не то что бы все другие могли, но меня это угнетало.

      – Да, – сказал я жене. – Нам точно следует это сделать.

      Миллисент наклонилась и подарила мне холодный ванильный поцелуй.

      Но мы никогда не договаривались держать Линдси в плену.

      И вот теперь мы сидим в гараже. Еще одно «ночное свидание». Но уже