Охота. Андрей Михайлович Белоглазов

именении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования»

      п.10. К воздушному судну могут быть отнесены самолеты, вертолеты…

      Лицо может быть признано виновным в незаконной охоте, совершенной с применением воздушного судна, только в случае, если с их помощью велся поиск животных, их выслеживание или преследование в целях добычи либо они использовались непосредственно в процессе их добычи.

      Использование указанных средств для доставки людей или орудий охоты к месту ее проведения не является охотой с применением воздушного судна. Указанные действия при наличии к тому оснований могут быть квалифицированы как соучастие в незаконной охоте в форме пособничества.

      Я стою по пояс в болоте в резиновом костюме. Начало октября месяца, охота на утку. Утку уже распугали при открытии, северная еще не прилетела, но охота пуще неволи. Пока вставали на номера, а это надо ломиться через камыш, – вспугнул, одну за другой, двух штук. Стрелял вдогон – положил обоих, но найти в камышах удалось только одну. Ситуация была бы другой, если бы была собака, но в городе держать ее негде. Вот переберусь в деревню, обязательно заведу спаниельку для охоты на водоплавающую птицу. С собакой охотится хорошо, стрельнул разок, птица упала, а спаниель притащит тебе не одну, добытчик. Добытая мною дичь – кряква, вот она висит, точнее плавает подцепленная на ремешок для добычи, который называется тороками. Резиновый костюм или резинка – это буквально резиновые болотные сапоги, сваренные с резиновыми же штанами, с завышенной по самую грудь талией, и двумя лямками. Вещь удобная, но достаточно опасная, если зачерпнул воды, то сбрасывай лямки и выбирайся из резинки, иначе утонешь. В разгрузке под резинкой – это коротенький жакетик, с карманами, в армии называемый «лифчиком», двадцать патронов калибром «пятерка» «семерка», фляжка с самогоном. В руках пятизарядный карабин двенадцатого калибра. Стою, спрятавшись за камышами уже больше часа, тишина. Утки стало немного: толи птичий грипп, толи тучные годы прошли, но мало стало всего… Болотина слегка засасывает, приходится с усилием переминаться с ноги на ногу, попеременно выдергивая ноги с топкого дна. Красиво, но по-своему – красок на болоте мало. Темная свинцовая вода озера переходит в слегка более светлые тона неба, коричневая блеклость камыша или рогоза. Если перевести взгляд вдаль на лес, то глаз радует полоска желтой листвы берез, но уже наполовину опавшей. Умиротворенность. Иногда слышится движение стоящих на номерах охотников – нас приехало четверо: Волк, Свистун–Пашка, Малой и я. Прибыли вчера на охотничий стан, заплатили за разовые путевки, а это тысяча рублей с человека.

      Вообще говоря, охота – дело очень дорогое: надо доехать, а это может быть и двадцать километров, и двести, и тысячи, взять с собой, что приготовить, выпить, естественно, патронов минимум пару пачек, а каждый рублей по тридцать. Если остановился на охотничьем стане, то за койку заплати. Итого тысячи три – пять набегает, это самый дешевый вариант на утку. За такие деньги я могу пару ящиков курей дома купить. Но, поход в магазин за мясом это совсем не то. Где же приключение, где охотничье братство, где мужикам поговорить, где запах пороха после выстрела, где азарт? Только на охоте. На охоте случайные люди редкость. Наслушался человек про охоту, купил ружье и поехал добывать дичь, но… Замерз, как собака, заблудился в лесу, черпнул сапогами воды, застрял на автомобиле и пришлось идти в лес добывать валежник, чтобы затолкнуть под колеса или идти в соседнюю деревню за трактором, проголодался, устал, не добыл ничего, подшутили над охотничьим новобранцем мужики, и кончилось у большинства увлечение охотой.

      Выпить можно… Вот вчера, как приехали под плов в казане выпили здорово, но сегодня в пять часов встали. Светает в наших широтах в это время уже в восьмом часу, но надо собраться, добраться до места охоты, встать на номера, время быстро пройдет. А кто малодушно не встал на утреннюю зорьку, тот не охотник. Опять же алкоголиков здесь нет, очень большая физическая нагрузка пробираться через камыш несколько сотен метров, если будешь в подпитии можешь и не дойти. Встали, выпили по стаканчику водки и поехали. Раньше проще было. Помню с Волком отстрелялись на утренней зорьке. Вернулись на стан, разместились прямо на бережку, и отметили удачное открытие охоты. Потом егерь рассказывал, что приезжали инспектора охотничьи, делали обход, а тут охотники на привале – два спящих тела. Так они посмеялись, сделали фотосессию и уехали, а сейчас бы уже разбудили, составили акт, забрали ружья. Боится власть русского человека с ружьем, разрывается на части между двумя противоположными желаниями: задорого стволы населению продать, а потом под каким-либо предлогом изъять. А сейчас наши традиционные сто грамм, для наведения резкости, вне закона и попадают под административный кодекс, за такое деяние охотник может быть наказан штрафом до 5 тысяч рублей или же лишиться права на ношение и хранение оружия на срок до 2-х лет. Вот так.

      Равно, как и пристрелка оружия в охотничьих угодьях, также, как и стрельба по мишеням. А если не добыли ничего, и мужики постреляли в белый свет, как в копеечку, по мишенькам? Ведь это же вековые традиции и устои, но в Федеральных законах «Об оружии» и «Об охоте и о сохранении охотничьих