Младший. Ольга Карпович

тут увидел поджидавшего у дверей Леонида.

      – Вон твоя нянька пришла, – хохотнул Юра. – Что, домой пора? Баиньки?

      Алеша вспыхнул. Было чертовски неловко перед ребятами и особенно перед девушкой. Он поднялся и неохотно направился к брату.

      – Что ты здесь делаешь? – осведомился Леонид.

      – Отмечаю победу, – угрюмо пробурчал Алексей.

      – В кабаке со шлюхами? – язвительно осклабился тот.

      – Она не шлюха! – взвился Алеша.

      – А кто? Прекрасная принцесса? – продолжал издеваться Леня.

      Алеша обернулся назад. Блондинка в красном платье уже вовсю отплясывала с Юрой, заливисто хохотала и висла у него на шее.

      – Пошли отсюда! – властно приказал Леонид, кладя руку на его плечо. – Тебе режим нужно соблюдать. Не забывай, впереди чемпионат мира!

      Не отвечая, Алеша резко развернулся, сбросил ладонь брата и вышел на улицу. Накрапывал мелкий дождь. В тумане расплывались и таяли фонари. Парень втянул голову в плечи и двинулся по направлению к гостинице.

      За спиной раздавались шаги брата. Леня шел позади, на небольшом расстоянии. Алеша неожиданно резко обернулся к нему и выкрикнул:

      – У меня твой чемпионат уже в печенках сидит! Пропади он пропадом, достало все!

      Леня равнодушно пожал плечами, лицо оставалось все таким же спокойным.

      – Издержки профессии. Разве ты не хотел стать настоящим спортсменом?

      – Хотел! Я и сейчас хочу! – подтвердил Алексей. – Но ты… Ты мне дышать не даешь, постоянно командуешь: делай то, не делай это.

      – Я твой тренер, – все так же спокойно объяснил Макеев.

      – У них тоже тренеры есть, – Алеша махнул рукой в сторону оставшегося за поворотом кафе. – Но вот почему-то сидят за столом, коньяк пьют, расслабляются. И никто их не гонит спать в десять вечера. Один я должен…

      – Дурак ты! – неожиданно резко бросил Леонид.

      Он остановился, взял брата за плечо, заставил развернуться и посмотреть ему в глаза.

      – Запомни, Алеша. Ты – не все! Ты лучший! По крайней мере, должен им стать. Иначе и смысла не было приходить в большой спорт. Понимаешь?

      Алеша невольно отступил на шаг, увидев в глазах Леонида незнакомое до сих пор жесткое и в то же время болезненное выражение.

      – Эти болваны сейчас сидят там и накачиваются коньяком, а на чемпионате слетят с брусьев после первого же переворота. И тренерам их на все наплевать, потому что пашут за зарплату, как на заводе. А я… – Леонид помолчал. – Я тебя тренирую, потому что ты… ты мой брат. И мне не все равно, как ты выступишь.

      Леонид говорил так горячо и убедительно, что Алеше вдруг стало стыдно: вся сдержанность брата, безразличие, все это напускное. Лазарев опустил голову и уставился на забрызганные грязью носки собственных ботинок.

      Леонид, почувствовав, что убедил брата, сломил сопротивление, отпустил его, убрал руки в карманы и добавил примирительно:

      – И я заставлю тебя стать лучшим! Даже если мне придется тебя поколотить.

      – Ну это мы