Служанка двух господ. Наталья Александрова

знаю, на глазок, – честно призналась Лола, – с полпузырька будет.

      – Ну, с этой дозой не то что персидского кота, можно льва обстричь под панка! Или вообще налысо.

      Раздался грохот, и в комнату явилась сама виновница торжества. На ней поверх розовой ночной сорочки красовался необъятных размеров халат, когда-то, вероятно, шелковый, а сейчас жутко засаленный, с непонятным теперь уже узором.

      – Ну? – громогласно спросила она. – Чем это вы тут занимаетесь, дармоеды?

      – Мадам! – Леня разогнул натруженную спину. – Я бы попросил не обижать трудящегося человека!

      – Ладно, ладно, – пренебрежительно сказала тетка, – уж и слова не скажи! Ты сам-то из каких будешь?

      – Из деревни мы, – пискнула Лола, но хозяйка ее не услышала, она вообще Лолу демонстративно не замечала.

      – А ты ничего, симпатичный. Работай-работай. – Софья приблизилась к Лене и игриво ткнула его в бок, отчего тот едва удержался на ногах. – Быстро сделаешь, премию получишь…

      Лола забеспокоилась, потому что намерения противной тетки нарисовались у нее на лице: она явно положила глаз на Маркиза. С чего бы это?

      Леня же подумал, что Лолка-растяпа наверняка перепутала лекарство и добавила в настой какого-нибудь возбудителя для жеребцов. И что теперь делать?

      – Помню я еще молодушкой была… – запела вдруг тетка противным голосом.

      – Софья Сигизмундовна! – В дверях стоял Вениамин и пялился на свою тещу вылупленными глазами.

      – Что уставился? – Она нахмурила брови. – Говорила ведь, что настой мне помогает, а ты не верил. Вот, пожалуйста! – Она растопырила полы халата и закружилась по комнате.

      Вениамин вернул на место отвисшую челюсть и прислонился к дверному косяку, очевидно, ноги не держали его от удивления. Теща же описывала вокруг Маркиза сужающие круги, подходя ближе и ближе. Леня всерьез испугался.