Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года. Инна Соболева

подозревает. Она выросла в семье, где невозможно было соперничество между родителями и детьми. Только любовь. Она не знала, что такое лицемерие. Улыбка на приветливом, доброжелательном лице свекрови кажется такой искренней. Маленькой Луизе придётся многое пережить, чтобы понять, где лицо, а где маска… Но пока жизнь ей улыбалась (во всяком случае, ей так казалось). Ею восхищались. Не только мужчины. Графиня Шуазель-Гуфье, дама, славившаяся язычком весьма острым, писала: «Полный ума и чувства взгляд, грустная улыбка и кроткий звук голоса проникали прямо в душу; что-то ангельское проглядывало во всем её существе и говорило, что она была создана не для этого мира, а вся принадлежала небу».

      Вскоре после свадьбы в юную великую княгиню влюбился последний фаворит Екатерины Платон Зубов. Александр колебался: «Ладить с ним – значит как бы оправдывать его любовь; проявить холодность – значит рассердить императрицу, которая ничего не знает…» Как он осторожен, будущий российский император! Это в его-то годы, когда юношам свойственно хвататься за шпагу, если задета их честь, а уж тем более честь их жены. Если бы Елизавета была постарше, поопытнее, поняла бы, чего можно ждать в будущем от её очаровательного супруга…

      Как и положено, Екатерина узнала об увлечении Зубова последней. На него она быстро нашла управу. А на Елизавету не рассердилась, и, уж конечно, не стала мстить. Посочувствовала. Но ведь дело-то было не столько в Елизавете, а уж тем более не в Зубове. Дело было в позиции её обожаемого внука. Она была единственной, кто мог исправить положение – попытаться объяснить Александру, как в такой ситуации надлежит поступать мужчине. Да и просто дать совет, как вести себя с женой. Уж она-то знала, что нужно женщине. Но она то ли не замечала происходящего, то ли не придавала значения.

      Да и легко ли было заметить, если Елизавета вела себя безупречно. Только в письмах к матери признавалась, что есть какие-то мелочи, «которые мне не по вкусу и которые ослабили мое чрезмерное чувство любви». Наверное, смущало всего лишь мальчишество. Пока – только смущало. Вскоре, когда рядом появятся взрослые, галантные мужчины, которые будут вести себя как рыцари, мальчишество начнет раздражать. Как-то один из благородных рыцарей, Адам Чарторыйский[5] то ли в порыве откровенности, то ли желая помочь Александру, сказал: «Богинь не целуют. Им поклоняются!» Внук Екатерины был слишком самоуверен и слишком молод, чтобы разглядеть богиню в своей юной жене. Если бы разглядел, их жизнь, а может быть, и жизнь России была бы иной.

      Граф Фёдор Васильевич Ростопчин, человек весьма проницательный, пророчески заметил: «Как бы этот брак не принес несчастья великому князю. Он так молод. А жена его так прекрасна…»

      Упущенный шанс

      Ещё одну ошибку (невольную, но, может быть, роковую для России) допустила примерно в это время российская государыня. Впрочем, не исключено, что виной случившемуся вовсе не её упущение, а обычное российское чиновничье

5

О нём ещё придётся упоминать, и не раз.