Клеопатра с парашютом. Дарья Донцова

к горлу подкатывает тугой горячий ком. Можно больше не шарить в комнатенке – в ней нет ни темных закоулков, ни массы шкафов, ни других потайных мест, где бы затерялся дорогой аксессуар. Водовозова не заперла дверь и убежала, я была на стенде, а в пустой офис влез вор. Значит, прощай, подарок Романа! Что еще «хорошего» случится сегодня со мной? Рабочий день закончился, но впереди вечер. Я упаду и сломаю ногу?

      Глаза медленно наливались слезами, я выхватила из картонной коробочки бумажную салфетку. Не рыдать! Вроде у Чехова в одном из произведений есть замечательная фраза: «Если жена изменила тебе, радуйся, что она изменила тебе, а не Отечеству». Мне надо прыгать от счастья, ведь вор мог унести служебные документы или…

      Я зашмыгала носом. Кому нужны бумаги Арни? Уж точно не охотнику за чужим добром. А в сумке лежали ключи, косметичка, ежедневник, кошелек, серебряный браслетик, который я сняла, чтобы надеть украшение Паниной, расческа, зеркальце и две конфеты. Их я хотела съесть вечером. Заварить чай, устроиться на диване и полакомиться.

      Пропавшие конфеты оказались последней каплей, по щекам покатились горячие слезы. Усилием воли я попыталась остановить их, но только сильнее разревелась. И надо же было именно в этот драматический момент зазвонить служебному телефону.

      – Козлова, – прохрипела я.

      – А, рыдаешь… – прозвучал грубый мужской голос.

      – Кто это? – шмыгая носом, спросила я.

      – Костя, начальник охраны, – прогудело в ответ. – Ты ничего не теряла? Синего цвета.

      – Сумочка! – завопила я. – Нашлась!

      – Топай к нам в подвал, – велел главный секьюрити.

      Я понеслась к лестнице, которая ведет в складские помещения, и спустя минуту увидела в руках Константина свою сумку.

      – Держи, – весело сказал он. – Не забудь купить Вите, который торговый зал обходил, бутылочку компота.

      – Где вы ее обнаружили? – воскликнула я.

      – А где «спасибо»? – улыбнулся Константин.

      – Ох, прости, – смутилась я, – думала, что никогда не увижу свою вещь.

      – Ерунда, другую купишь. Лучше проверь содержимое, – приказал охранник.

      Я залезла в торбочку и тут же заметила:

      – Кошелька нет.

      – Ясное дело, ради него сумку и сперли, – кивнул Константин. – Много денег в нем было?

      – Три тысячи и кредитка, – вздохнула я.

      – Карточку заблокируй прямо сейчас, – распорядился Константин. – Надеюсь, пин на ней не написала?

      – Думаешь, раз я модель, то дура? – засмеялась я. – Цифры вбиты в телефон. Косметичка на месте, ключи не тронули. Ой! Конфеты!

      – Отлично! – без тени улыбки сказал Костя. – Главное, конфеты целы. Ничего, кроме бабок, не пропало?

      – Браслет! – вспомнила я.

      – Дорогой? – полюбопытствовал Костя.

      – Купила его в Париже, в крохотной лавке на улице Сены, отдала двадцать евро, – отчиталась я. – Серебряный, очень симпатичный, с брелоками, похож на тот, что сейчас на мне.

      Охранник