Бриллиантовые яйца. Алексей Самойлов

скрипел стул, – ты торчишь на бабки! Ты должен этому три косаря! Три косаря!

      – Я знаю, – пьяно бормотал Витька, – а ты мне не ве-рришь? Я тебе гор-рю, педик спёр! Этот педик на велосипедике спёр!

      – Ребята, может, вы на улице разберётесь? – подбоченилась Олеся, хотя говорила совсем не зло, – уважьте меня, не будьте плохими мальчиками! Валера, дорогой, возьми Серёжу, Витюшу и проваливай пожалуйста!

      – Добрая ты! – Штеф полез к Олесе целоваться, но она аккуратно развернула его к выходу: – Потом, голубчик, потом! Давайте, вываливайтесь из моей квартиры!

      Процедура выпроваживания затянулась из-за пьяного Сергея, который посеял очки и под предлогом поиска грязно приставал к Штефу, домогался Витьки и даже лобызал Олесю. Витька пытался упросить Олесю, чтобы она пошла с ними. Наконец, Сергея уложили в его «восьмёрку», а Штеф продолжил базарить с Витькой наедине:

      – Знач так. Твоего педика теперь не найдёшь. Тебе нужно вернуть нам «фисташки». Сечёшь?

      – Ну, я-то не вин-ват! – попытался оправдаться Витька.

      – Но мне больше не с кого спросить! – шатающийся Штеф нависал над ним, держа сигарету в руке, – понимаешь, лошок? Ты не уследил, ты крайний, ты попал. Вот как это называется!

      – Мне нужно время, – Витька совсем не собирался быстро расставаться с кровными деньгами, – мне надо занять. Пож-жди хотя бы пару н-дель…

      – Два дня, – сказал, как отрезал, Штеф.

      Только сейчас Витька по-настоящему испугался. Он опёрся руками на капот «восьмёрки» и затрясся. Чёртовы нервы! Чёртова водка! У Витьки закружилась голова, и перед глазами появилась чёртова дюжина Штефов. Его стошнило на одного из них. Витька стоял, согнувшись крючком, и блевал себе под ноги…

      Неожиданно рядом появилась смутная фигура высокого человека и протянула ему бутылку. Витька выпил. В его сознании засела только одна мысль – где достать деньги. Эта навязчивая идея стала руководящим принципом дальнейших действий.

      – Эй, Ш-шеф! – крикнул Витька, – я несу те-е бабки! Прям щас!

      Покачиваясь, как маятник, Витька сосредоточился на чьей-то удаляющейся фигуре и по синусоиде поспешил за ней. Нагнав ночного прохожего, он сбил его с ног и вырвал сумочку из рук. Затем, пару раз ударив женщину, развернулся и закричал:

      – Эй, Ш-шеф! Я уже несу бабки! – и по синусоиде с ещё большей амплитудой между пиками пошёл на очертания автомобиля, возле которого курил Штеф.

      Но лысый громила сам подбежал к нему и выхватил трофей. Затем он подошёл к стонущей на асфальте женщине и бросил сумку рядом с ней. Вернувшись, он схватил Витьку за шкирманку и буквально подтащил к жертве нападения. Реакции у Витьки уже никакой не наблюдалось.

      – Ну-ка, быстро извинись перед дамой! – будто строгий отец сыну-шалуну, приказал Штеф.

      – И-и…и… из-з-з. ните, мадам! – выдал ничего не соображающий Витька.

      – За причинённый даме моральный ущерб тысяча баксов. Мне! А я ей передам! – Штеф встряхнул Витьку, чтобы до него дошёл смысл слов.

      Витька закивал и начал вырываться. Штеф отпустил его, и Витька упал