Я – книга. Алексей Самойлов

– набор смыслов. Читатель не является соавтором текста как такового, но он, безусловно, является соавтором художественного произведения.

С. Алхутов

      Оборонённый святостью Даров,

      Мой дух разрушит плотское заклятье –

      Я выйду к тайне сопряженья слов,

      Ложащихся к подножию Распятья…

С. Калугин

      Пролог

      – А ты что скажешь, Анна?

      Под ждущими ответа взглядами учеников я занервничала, пытаясь вспомнить вчерашние слова Учителя. Там было что-то про воровство: если у тебя отобрали предпоследнюю рубаху, то отдай последнюю. Боясь ошибиться, я пробормотала, не открывая глаз и не чуя губ:

      – Не знаю. Я не знаю, кто я и зачем родилась. Я пришла к тебе, чтобы это узнать.

      – Ты узнаешь, – сказал Учитель и повернулся к остальным.

      Чья-то невидимая ладонь нежно дотронулась до моих век, и я вылилась из человеческого тела. Только эхо до мурашек знакомого голоса ещё долго колотило каждую мою уже существующую страничку колокольным звоном. Я открыла глаза, но ничего не увидела, и молнией вспомнила, кто я такая. Я вспомнила, но не могла назвать: слово вертелось на языке и терялось где-то в глубинах памяти.

      – Руко… руко…

      Я закрыла глаза и снова увидела людей. Учитель убрал ладонь. Он благодарно улыбался, и я спросила:

      – Иисус, а я действительно Рукопись?

      – Да, душа моя, – ответил он, а затем обратился к окружавшим его ученикам: – Все мы кажемся живыми, но мы ещё не рождены по-настоящему. Истинное рождение случится только после смерти нашей видимости. Эта видимость – видимость того, что мы есть наши тела – должна умереть.

      – Но мы это знаем. Мы не только тела, – заметил Фома.

      – Дух – женское начало, плоть – мужское. Именно для того, чтобы вы лучше понимали меня без слов, я начал приглашать Анну на наши тайные встречи. С этого дня Анна – наша сестра.

      – Я хочу поскорее родиться! – воскликнула я.

      – Ты родишься, – Иисус ласково посмотрел на меня. – Я обещаю.

      – А вот мне не кажется уместным её появление среди нас, – неожиданно возразил Пётр. – Учитель, ты не спросил никого, хотя раньше всегда советовался хотя бы с Иудой. Что скажешь, Иуда?

      – Скажу, что не принесёт она тебе пользы, Учитель. Она предаст тебя.

      Иисус положил руку на плечо любимому ученику:

      – Иуда… Предательство – великая польза, если совершается по любви.

      – Не понимаю тебя…

      Я тоже перестала улавливать смысл происходящего. Глядя на свои медленно тающие руки и пытаясь прикоснуться к исчезающему лицу, я ощутила странную резь в глазах… и очнулась в небольшой уютной комнате на столе из красного дерева. Беззвучно тикали настенные часы, за окошком накрапывал мелкий осенний дождь. За столом сидел пожилой мужчина в больших очках и что-то записывал в толстую тетрадь.

      Вдруг он на секунду задумался и взял меня в свои тёплые руки.

      – Ты чудесная! – сказал он. – Я очень люблю тебя! Ещё пара абзацев, и, пожалуй, будем завершать. Скоро ты станешь самой настоящей Книгой.

      Я быстро-быстро закивала, боясь, что добрый человек исчезнет.

      Но он лишь подмигнул мне и прикоснулся к верхней страничке, мягко уколов её. И я почувствовала такое немыслимое блаженство, что сразу растворилась в нём вся и полностью – до самого кончика буквы «б» в слове «Любовь».

      1. Рождение

      Я открыла глаза, но не увидела света. Вокруг меня недоумённо хлопали глазами странные существа в мягких переплётах с одинаковыми рисунками на обложке. Они оглядывали меня со всех сторон, копошились и попискивали. От этой суеты соседи оживали и принимались подражать тем, кто привёл их в чувство.

      Я знала, что я – Книга. Откуда во мне появилось это знание, я понять не могла. Поскольку других сведений о себе обнаружить не удалось, я озвучила то, что было:

      – Я – Книга.

      Мои соседи моментально откликнулись, перестали рассматривать меня и начали ощупывать и обнюхивать себя. И в гнетущей темноте раздался робкий шёпот, эхом пронёсшийся по рядам:

      – Я – Книга… я – Книга…

      Вдруг всё вокруг неожиданно подпрыгнуло вверх и полетело. Куда мы летели, я не знала, но это продолжалось совсем недолго, и вскоре последовало приземление. Оно было резче прыжка и оттого – очень чувствительным. Острая боль пронзила всё моё тело, и я потеряла сознание.

      Когда я открыла глаза во второй раз, то… увидела что-то яркое и услышала что-то шумное.

      – Привет, новенькая! Очнулась? – спросил кто-то.

      Я кое-как покосилась налево и разглядела ещё одну Книгу. Кажется, она улыбалась.

      – Привет! Это мне от света ничего не видно?

      – Такая новенькая, а уже умные вопросы задаёшь! – рассмеялась соседка. – Давай знакомиться. Меня зовут Весёлая Наука.

      – А меня как?