Сто один пост на радио «Эхо Москвы». Александр Анненский

сената Гамбурга, отказ одного из инвесторов стали причиной трагического финала…

      «…Мы легли в дрейф и ожидали дальнейших приказов судовладельца, – рассказывал впоследствии старший механик турбохода «Максим Горький» Анатолий Коротаев, прослуживший на судне тридцать пять лет. За время ожидания заменили все названия «Максим Горький» на «Максим М», а также порт приписки Нассау на Бассетерре. Не знаю, по каким правилам, но все суда перед выброской переименовывают.

      Восемнадцатого февраля пришел приказ – прибыть на внешний рейд Аланга девятнадцатого февраля вечером, что мы и выполнили. Начали работать различные комиссии – сначала таможенная, затем экологическая, и на двадцать пятое февраля назначили выброс (Beaching)…В три часа ночи нас подняли по авралу, и началось наше последнее плавание. По команде с мостика я раскрутил обе машины до предельно возможных оборотов, и мы пошли. Все закончилось очень быстро, мы в машине это увидели сразу – указатель скорости упал на ноль, вакуум в главных конденсаторах начал падать, и я дал команду электромеханику обесточить судно. Электромеханик нажал на кнопку, все потухло, через несколько секунд запустился аварийный дизельгенератор, электромеханик включил освещение по судну, и поступила команда покинуть борт, затем с берега подошли за нами две шлюпки, мы погрузились в них.

      В момент погрузки судно начало «агонизировать». Дело в том, что мы оставили крутиться паровые механизмы, чтобы они вырабатывали пар из судовых котлов, пар от них выходил в магистраль отработанного пара. На этой магистрали стоит большой предохранительный клапан, который начало подрывать при повышении давления выше нормы и стравливать излишки пара в атмосферу. Звук от этого производил впечатление, будто огромное живое существо вздыхает. Все это происходило в пять утра в темноте. Перед уходом электромеханик остановил АДГ, однако судно еще светилось от аварийных аккумуляторов…»

      Уже утром бойкие индийцы в рваных майках с инструментами и газовыми горелками один за другим лезли на борт «Максима»…

      С момента спуска на воду «Максима Горького» до его смерти в грязноватой индийской бухте прошло ровно сорок лет.

      Разглядывая сейчас в многочисленных туристических проспектах фотографии нынешних гигантских круизных судов, построенных в мире за последние годы, с их многочисленными балконами, неравновеликими башенками и многоэтажными надстройками, невольно удивляешься их способности при такой парусности вообще переплывать океан. На память приходит точная фраза Лe Корбюзье, сказанная, кажется, о главной улице одного из советских городов: «.. бред взбесившегося кондитера…».

      В противовес им лаконичные обводы «Горького», флагмана пассажирского судна СССР многих лет, (сыгравшего немалую роль и в моей жизни) вызывают уважение своей функциональностью, а драматичная судьба его напоминает жизненную дорогу человека, которому было адресовано сбывшееся древнее китайское проклятие: «.. чтоб тебе жить в эпоху перемен…».

      Foto – midsschipcentury 2009