Дети Галактики, или Чепуха на постном масле. Екатерина Вильмонт

пала дисциплина!

      Но все наладилось, и вскоре

      Семейка оказалась в сборе.

      Тартинки уплели до крошек.

      «Пора мне пол накрыть для кошек!»

      Сказал Вильмонт, покликал кисок

      И на полу торчат у мисок

      Четыре уха, два хвоста

      «Ну-с, совесть у меня чиста», —

      Вильмонт промолвил, вымыл руки

      И посвятил себя науке.

      Папа был красивый, элегантный, остроумный, с хулиганским блеском в голубых глазах и при этом очень уютный и домашний. Я была поздним ребенком, маме было тридцать восемь, а отцу сорок пять, когда я родилась. Они прожили бездетными тринадцать лет и вдруг такой подарок! Папа обожал меня неистово, но в то же время любил дразнить, пугать, разыгрывать.

      Поздний ребенок.

      Помню, мне было лет девять и у нас появился телевизор, «Темп-2», самый роскошный по тем временам. Мы с папой остались вдвоем – мама уехала в Дом творчества в Переделкино заканчивать срочную работу. По телевизору должны были показывать нашумевший фильм «Плата за страх» с Ивом Монтаном в главной роли. Мама специально позвонила отцу с категорическим требованием не показывать ребенку этот страшный фильм.

      Сейчас, вероятно, мало кто помнит эту картину. Суть ее в том, что на нефтепромыслах возник пожар, и потушить его можно только взрывом, и для этого нужен нитроглицерин. Его перевозили в нескольких цистернах, обещая хорошо заплатить водителям. На эту сверхопасную работу подрядились совсем пропащие люди. Жидкий нитроглицерин мог взорваться от любого толчка или сотрясения. Вот такая жуткая завязка. Но дети ведь обожают страшные истории. И я не была исключением. Подняла рев, и папа, разумеется, сдался. Мы с ним смотрели фильм вместе. Я уж не помню, чем там все кончилось и вообще не вспоминала бы этот фильм, если бы папа, когда я потребовала, чтобы он не тушил на ночь свет, потому что мне страшно, оставив гореть ночник, вдруг не произнес дурацким замогильным голосом: «Я нитроглицерин!». Я завопила, хотя прекрасно понимала, что это чушь собачья! А папа просто хотел объяснить мне, что я дурища! Вот какой чепухой иной раз запоминается произведение искусства. И прежде чем вернуться к гастрономии, вспомню еще один случай, весьма характерный для тех лет. Опять-таки по телевизору показали итальянский фильм «Утраченные грезы» (кажется, в оригинале он назывался «Дайте мужа Анне Дзаккео»). Фильм, разумеется, для детей не предназначался, но, разумеется, все дети во дворе его посмотрели. Жили-то в основном тесно, и куда прикажете девать детей? Так вот, на следующий день вся ребятня горячо обсуждала эту ленту. А там, надо заметить, сногсшибательная Сильвана Пампанини в каком-то кадре появилась голая. До сих пор теряюсь в догадках, как это могли в те годы показать по телевизору, но факт остается фактом. Вся компашка недоумевала, как это артистка голая снималась. Самым старшим и авторитетным у нас был Вова Виноградов, ему уже стукнуло двенадцать. «А чего удивляться, – пожал он плечами, – все ясно! Италия – страна капиталистическая. Там на артистку навели пистолет и сказали: «Будешь голая сниматься!». И что ей делать? Так и снималась под дулом пистолета!». Нас такое объяснение удовлетворило. В самом деле, проклятый капитализм, куда денешься!

      Однако