Шизофренияяяяяяяя. Эстер Сегаль

этом дневнике. Только сначала объясню вам, в чем все-таки моя цель.

      Чуть позже объясню, потому что сейчас у меня свидание с миром.

      Глава 2. Выдержки из свидетельства о выписке – чтобы вы поняли, с кем имеете дело

      Из истории болезни № 3518

      Диагноз: шизофрения

      Пациентка поступила в отделение в тяжелом состоянии. Из симптомов: при поступлении – полное безучастие, перемежающееся короткими фазами истерического смеха, затем, с течением времени и в процессе налаживания контакта с лечащим врачом – неадекватное восприятие окружающей действительности, неспособность вспомнить информацию о себе и о своей жизни, попытки определить себя через придуманные образы и заимствованные из литературы имена…

      (Тут я пропускаю перечень сложных терминов, процедур и лекарств – даже мне скучно.)

      В данный момент совершенно стабильна. Опасности для окружающих не представляет. Покладиста и ответственна. В последнее время самостоятельно являлась на пост для получения лекарства. Выписывается домой под надзор патронажной сестры и с обязательным условием еженедельного посещения стационара.

      (Я очень ответственна, в этом вам еще предстоит убедиться.)

      Лечащий врач – такой-то.

      Старшая сестра – такая-то.

      Главный врач – такой-то.

      (Я, пожалуй, тоже подпишусь и повешу бумажку на стенку кухни между чайником и хлебницей.)

      20 апреля…

      (Год неразборчив, на его месте чернильная клякса от не в меру разрыдавшейся печати. Но мне по барабану, меня этот год устраивает в любом случае.)

      Глава 3. Цель № 1

      Итак, моя цель.

      Я сейчас вам все объясню, и вы перестанете удивляться.

      А, может, наоборот, удивитесь еще больше.

      В любом случае, я затеяла то, что затеяла, и теперь уже ничего не изменить. И к лучшему.

      Сижу я сейчас у себя дома за кухонным столом, к которому мне снова пришлось привыкать, и пишу эти строчки, покусывая намазанную маслом корочку.

      Корочка – важный фактор противодействия моему решению, ведь она такая вкусная и хрустящая, что, кажется, просто воплощает здоровую радость нормального мира.

      А меня вот тянет в ненормальный, в тот, который украли у меня таблетки.

      И тут мы, наконец, подходим к главному – к моей идее.

      Видите ли, после того, как меня подлечили (слово «вылечили» употребить не могу, ибо мой недуг неизлечим), я все больше и больше прихожу к выводу, что моя жизнь стала намного преснее, чем была тогда, когда я существовала в пограничном мире.

      Там было интереснее. Там было ярче. Там не было границ для мысли, вообще никаких. И я могла погружаться в себя так глубоко, как хотела, совершенно не встречая препятствий.

      Я могла обнаружить в заветных уголках собственного, как правило, нищенского в здоровом состоянии, «я» все что угодно и кого угодно.

      Я могла пастись с кентаврами и летать на хвосте бумажного змея. Я могла вспомнить нехитрые тона первобытной песни и сама превратиться в тростниковую