Скалолазка и Камень Судеб. Олег Синицын

свалиться на наши головы.

      Запястье Эрикссона, которое я сжимала, неожиданно выскользнуло из моей ладони. Археолог смешно взмахнул руками и распластался на полу.

      Куб над ним угрожающе вздрогнул. Посыпались хлопья снега, напоминавшие пух ощипанной курицы.

      Эрикссон попытался встать, но снова упал. Я вернулась, дернула его за руку и не смогла сдвинуть с места. Его что-то держало.

      Веревка! Она по-прежнему привязана к поясу Марка. Первый куб придавил ее к полу!

      Глыба льда над ним взвизгнула, чиркнув углами по стенам коридора.

      – Бросьте меня! – пролепетал археолог. – Одна вы сможете выбраться!

      – Нет, Марк! Не позволю вам погибнуть мучительной смертью! – откликнулась я и выхватила нож.

      Археолог закричал. Он подумал, что я собралась его зарезать. Вот чудак!

      Рассекла полиамидный жгут одним взмахом. Затем крепко ухватила археолога за руку – он даже вскрикнул от боли… И выдернула его из-под падающей глыбы.

      Куб с такой силой обрушился на пол, что нас подбросило. Разнокалиберные осколки градом ударили в спины.

      Сверху валился следующий куб, но я уже не смотрела ни вверх, ни под ноги. Стремглав летела к выходу, волоча за собой тяжело дышавшего Эрикссона.

      Из-под рушившихся сводов выскочили чудом. Едва покинули коридор, как за нашими спинами отверстие выхода завалили тяжелые глыбы. Взметнулась снежная пыль, окутав нас непроницаемым облаком.

      – Кровь в голове стучит, словно кувалда молотит! – пробормотал Эрикссон, сидя на полу. Вид у него был весьма измочаленный.

      – Скажите спасибо, что вообще голова осталась! – откликнулась я с усмешкой.

      – Спасибо.

      Да что тут… У самой руки дрожат, как у дряхлой старухи.

      Снежная пыль осела, и стало понятно, что мы оказались в новой пещере. С довольно высоким сводом. Здесь обращало на себя внимание подчеркнутое отсутствие рельефов и узоров на стенах. Из человеческих творений – только высокая лестница со ступенями во всю ширину зала, поднимавшаяся к площадке перед ледяной стеной. Она, видимо, была основным элементом пещеры… Да и, наверное, всего ледового комплекса. Таким же главным, как полотно экрана в кинозале. Лед стены – чистый и прозрачный, словно слеза. Если смотреть от основания лестницы, где стояли мы, стена вообще казалась легким туманом.

      Эрикссон на четвереньках глядел на вершину лестницы:

      – Что там?

      Я пожала плечами и стала подниматься по ступеням. Археолог вскочил и обогнал меня – торопясь, норовя поскользнуться и упасть в любой момент. Я поддалась азарту, и мы понеслись по лестнице. Стена открывалась нам все больше.

      Вот и вершина. Перешагнув через последнюю ступень, мы замерли в изумлении. Эрикссон выразил свои чувства мышиным писком, а я всей душой пожалела, что пленка в фотоаппарате наполовину израсходована на дурацкие орнаменты.

      Перед нами стояла дружина викингов. Человек двадцать в несколько рядов – длиннобородые, в шлемах, кольчугах, опоясанные кожаными ремнями, с зазубренным