Последняя тайна Храма. Пол Сассман

смеешься надо мной? В Карнаке живет тысяча человек, и пять тысяч приезжают каждый день посмотреть на древности. Может, нам их теперь всех допросить?

      Халифа сделал вид, что не заметил колкости начальника, и продолжил все таким же невозмутимым тоном:

      – Символ «анкх» и розочка на набалдашнике трости Янсена соответствуют отпечаткам на лице и черепе Шлегель, на которые в свое время следствие не обратило внимания.

      Хассани лишь отмахнулся.

      – Есть тысячи, если не десятки тысяч предметов с такими значками. Незначительная деталь, Халифа, слишком незначительная.

      Инспектор снова оставил слова шефа без комментариев и продолжил:

      – Шлегель была израильтянкой, а Янсен терпеть не мог евреев.

      – Аллах с тобой, Халифа! Весь Египет ненавидит чертовых евреев после того, что они сделали с палестинцами. Что ж мы, по-твоему, должны следить за каждым египтянином?

      Халифа не отступал.

      – По словам охранника Карнакского храма, с места происшествия поспешно скрылся человек с каким-то необычным головным убором. «Точно смешная птичка» – так это описал свидетель. Шляпа с перьями, которая висит на двери подвала дома Янсена, совпадает с описанием охранника.

      На сей раз Хассани разразился настоящим приступом хохота.

      – Нет, просто умора! Чертов охранник вообще был, если память мне не изменяет, полуслепой. Он руку-то свою еле видел, а чего уж говорить про бегущего за пятьдесят метров человека!.. Липовые у тебя доказательства, парень, все до одного липовые.

      Халифа сделал последнюю затяжку и, наклонившись к столу, смял сигарету в пепельнице.

      – У меня есть еще одно.

      – Ну-ну, давай, позабавь меня! – закричал Хассани, хлопая в ладоши.

      Халифа откинулся назад.

      – Прежде чем испустить дух, Шлегель успела произнести два слова: «Тот» – так звали египетского бога мудрости и литературы…

      – Знаю, знаю! – раздраженно одернул собеседника Хассани.

      – …и «цафардеах», что на иврите значит «лягушка».

      Хассани прищурился.

      – Ну и что?

      – У Янсена была одна врожденная особенность – перепончатые пальцы на ступнях. Как у лягушки.

      Он говорил быстро, чтобы шеф не успел прервать его очередным язвительным уколом. К его удивлению, Хассани промолчал, подошел к окну, сжав кулаки, как будто держал два невидимых чемодана.

      – Я понимаю, что в отдельности эти детали мало что значат, – напирал Халифа, надеясь в конце концов уломать начальника. – Но если рассматривать их в совокупности, для простого совпадения это многовато. А ведь есть еще склад древностей в подвале. Янсену было что скрывать. Им надо серьезно заняться.

      Костяшки побелели на кулаках Хассани, так сильно он их сжимал.

      – Мы не будем больше тратить на это время, – произнес шеф медленно, и все же от этого низкого, размеренного голоса на душе становилось тяжелее, чем от надрывного крика. – Человека в живых больше нет, а на нет и суда нет. Все ясно?

      Халифа