Пандус. Андрей Викторович Белов

е могу сорвать листик с дерева или отщипнуть травинку. Не могу порадоваться, глядя на малышей, резвящихся в песочнице. Да что перечислять? Я могу смотреть на мир из единственного окна, откуда виден только детский садик и широкая дорога, по которой и днем, и ночью едут машины. Папа не может вынести меня на улицу – больная спина. На первом этаже, где перед выходом на улицу всего-то пять ступенек, нет пандуса. Сколько папа ни мучился, сделать его не удалось: дом старый, лестница узкая и по противопожарной безопасности делать пандус нельзя – так ему объяснили, даже показали какие-то документы. А так я мог бы выезжать на улицу на своей инвалидной коляске в любое время.

      Если бы не папин подарок – компьютер, мир был бы крайне скучен и однообразен: летом деревья покрываются листвой, зимой – снегом. Вот и все, поскольку окно, из которого я смотрю, находится на девятом этаже. Не могу увидеть эмоции людей: улыбки, смех, грусть, слезы; для меня это просто движущиеся фигурки.

      При разводе с папой мать не согласилась оставить нам квартиру, хотя у ее родителей и была большая трехкомнатная, и папа разменял ту, в которой мы жили, на однокомнатную и комнату в коммунальной квартире. Конечно, нам на двоих должна была бы достаться однокомнатная, но папа не стал спорить и оставил ее матери. Так нашим соседом оказался Семен Семенович.

      Семен Семенович до реформ в этой стране работал в одном из научно-исследовательских институтов нашего города то ли научным сотрудником, то ли старшим научным сотрудником, точно известно лишь то, что был он кандидатом наук. При смене власти в стране, которая очень не любила эти самые институты – это их слова: «Получают хорошие зарплаты, а делают только то, что просиживают штаны на работе», – лишился работы ввиду переделки НИИ в торговый центр. Очень быстро нужда в его семье дошла до того, что от него ушла жена вместе с четырьмя детьми и теперь живет с хозяином какой-то торговой точки, куда она устроилась работать бухгалтером. Я видел ее один раз, когда она приходила за какими-то вещами, и, честно сказать, женщина эта была необыкновенной красоты, потому-то, наверное, и кормил ее и ее детей хозяин торговли, хотя имел жену и детей у себя на родине.

      Семен Семенович, оставшись один, стал выпивать, перебивался случайными заработками, так что кушать ему часто было ничего. Нам с папой было жалко его, и по мере возможностей приходилось помогать. Был он по натуре человеком тихим, и даже когда выпьет, никого в дом не водил. Мы помогали ему чем могли. Папа как-то предложил мне:

      – Давай я буду распоряжаться всеми деньгами в нашей семье, в том числе и твоим пособием, так нам будет легче?