Золотая пчела. Мистраль. М. Таргис

го дал бы ему шанс вернуться в театр и снова начать жить в полной мере. Можно ли ожидать, что написанная в XIX веке книга сказок столкнет артиста с его собственным прошлым, готовым поставить под вопрос не только судьбу грядущей премьеры, но и человеческую жизнь?

      Любопытная студентка случайно попадает на частный островок у побережья Средиземного моря. На старинной вилле она знакомится с владельцем острова – гениальным художником, способным передавать в своих полотнах реальность настолько ярко и точно, что написанные им картины оживают. Удастся ли девушке избежать участи других моделей художника, или она окажется пленницей картины, на столетья привязанной к собственному портрету?

      В этой книге читатель найдет две фантазии, где мистика осторожно и мягко вплетается в реальность, не разрушая и не преобразуя повседневную жизнь героев, но одаряя ее легким привкусом нездешнего, оставляя на первом плане деликатно выписанные взаимоотношения между персонажами.

      Золотая пчела

      1

      – Мне сегодня приснился твой сон! – торжественно объявила Вероника, с явным удовлетворением разглядывая себя в мутное старинное зеркало над камином.

      Хайди, сидевшая за антикварным бюро, оторвалась от своих записей и с усмешкой посмотрела на подругу.

      – Как тебе мог присниться мой сон?

      – Ну вот так, – Вероника повернулась к зеркалу спиной и привстала на цыпочки в тщетной попытке рассмотреть, как сидят на ней брюки: каминная полка была расположена выше ее талии. – Вот тебе самой что снилось?

      – Ничего мне не снилось, – Хайди принялась методично складывать в папку разложенные на бюро документы, старательно проверяя, правилен ли порядок.

      – Ну когда мы наконец пойдем на парти?! – простонала Вероника. – Оторвись ты от этих старых бумажек!

      – Я почти закончила.

      – Так вот, – Вероника подошла к бюро, бесцеремонно сдвинула пачку пожелтевших от времени писем и присела на край столешницы. – В моем сне я была ты.

      – Как это? Ты видела себя или меня со стороны?

      – Нет, я просто знала, что я – это ты. Ну, как это бывает во сне. И я – в смысле, ты – бежала через горы… Было пасмурно и сумрачно, и совершенно тихо, а я неслась так легко, почти летя над землей, и одета я была только в… наш медальон! – с игривой улыбочкой Вероника вытянула из выреза блузки тяжелый шар на массивной цепочке из непонятно какого тяжелого металла. – В пчелу!

      – Вот уж уволь меня от участия в твоих эротических грезах! – Хайди рассерженно захлопнула папку с документами, но тут же замерла, завороженно глядя на медальон, качавшийся в смуглых пальцах Вероники.

      – Это же был мой сон! – усмехнулась Вероника, играя с тяжелой подвеской. – Ну ладно на самом деле эту деталь я придумала. Я не помню что на мне – вернее, на тебе – было надето. Но пчела точно была. Я чувствовала, как она качается у меня на груди, такая тяжелая…

      Хайди продолжала задумчиво смотреть на металлический шарик: в свете настольной лампы изнутри его высверкивали сквозь вставку тонкого стекла золотые искры.

      – On! – Вероника отпустила медальон, и шарик из металла и стекла скользнул по ее груди в вырез блузки, натянув цепочку. – Расстегнуть еще одну пуговицу или это будет уже слишком?.. Так вот. И там, в лесу, меня ждал он – мужчина твоей мечты!

      Хайди улыбнулась.

      – Мужчина моей мечты?

      – Ну да. Я его сразу узнала. И тогда, собственно, я окончательно поняла, что я – это ты. И бежала я именно к нему. А что было дальше, не знаю – проснулась. Какой идиот всегда выключает сны на самом интересном месте?

      – И кто же это был?

      – Ну кто-кто… – Вероника щелкнула ногтем по лежавшей на столе книге, переплетенной в темную кожу с тисненым золотым орнаментом. Затейливо-кружевные готические буквы гласили: «Die Rabenschlacht»[1]. – Дитрих твой!

      Хайди удивленно приподняла бровь.

      – Дитрих Бернский?[2]

      – Нет, не этот, а тот твой никогда не существовавший безымянный рыцарь из недописанной истории, – фыркнула Вероника. – Неведомый рыцарь, в поисках которого интеллигентная тридцатилетняя женщина могла оставить свой университет и потащиться в такое Богом забытое место, как Янсталь. То есть, я надеюсь, что дело все-таки в придуманном рыцаре, а не в том, что ты тащишься от полоумной бабульки, которая писала детские сказки…

      – Это вовсе не детские сказки, а Лаура Таннен была очень интересной личностью, – отрезала Хайди, поднимаясь из-за бюро.

      Она подошла к тому же каминному зеркалу, сдернула резинку, удерживавшую ее волнистую каштановую гриву, тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались по плечам.

      – Как он выглядел-то, мой герой? Он хоть был во что-нибудь одет?

      – Все, как положено: меч, железо какое-то, тебе виднее, как оно называется.

      – А сюрко[3] какого

1

«Битва при Равенне» (нем.)

2

Дитрих Бернский (Dietrich von Bern) – один из самых популярных персонажей немецких преданий позднего Средневековья.

3

Сюрко (фр. surcot) – средневековая верхняя одежда. Рыцари носили сюрко поверх доспехов и часто украшали гербами.