Скалолазка и мертвая вода. Олег Синицын

ноги в пустоту. Взяла фужер и принялась разглядывать жидкость. Ничего не видно. А что, Алена, ты собиралась увидеть? Химическую формулу? Так вряд ли ты в ней разберешься.

      Ветер подул в лицо, и ноздри уловили легкий запах, похожий на запах сырого металла.

      Что же это за жидкость такая? Неужели…

      Нет. Не может быть.

      Я сняла с графина пробку-капельку, ухватила его за горлышко, словно намереваясь задушить, и стала очень аккуратно переливать в него содержимое бокала. Жидкость монотонно зажурчала.

      С трудом разбирала, где горлышко графина, правильно ли падает струя… Вот, кажется, все и перелила. Журчание прекратилось. Фужер наклонила так, чтобы последние капли из него тоже скатились. Отставила опустевшую емкость в сторону и вдруг почувствовала, как указательный палец левой руки, которая держала графин, что-то кольнуло. Я вздрогнула, по телу пробежал озноб. Убирая фужер, все же уронила каплю таинственной жидкости на себя!

      – Черт!

      Сейчас с меня сползет кожа, и мясо начнет отваливаться от костей. Потом слезет скальп, далее выпавшие зубы заполнят рот, слово камешки для исправления дикции.

      Какая же я дура! Хоть бы перчатки надела!.. Только где их взять на крыше?

      Я торопливо отерла палец о лист кровли и поднесла близко к глазам, пытаясь рассмотреть начинающиеся необратимые мутации. О, наверное, сначала скрючится, потом рука превратится в одубевшую корягу, следом искривится плечо, позвоночник…

      Палец не мутировал. Насколько позволяла разглядеть темнота – оставался таким, каким был прежде.

      Я сидела на крыше, ожидая старуху с косой, как вдруг на открытое плечо упала капля. Затем еще одна на коленку…

      – Тьфу ты! – воскликнула я с досадой и задрала голову.

      Ночное небо затянуто тучами! А я тут невесть чего навоображала!

      От злости запустила фужер в речку. После короткой паузы снизу раздался негромкий всплеск. Я смахнула ладонью капли пота с висков, встала и крепко засадила пробку в горлышко графина. Для надежности обмотала ее веревкой.

      Все. Жидкость доктора Энкеля снова у меня. Теперь наша с Верой главная задача – отыскать лимузин, забрать вещи и убраться восвояси. Подальше от крыш, темной реки, коридоров-лабиринтов, залов с чучелами галльских крестьян. Подальше от преступников, главарь которых разыгрывает из себя ученого.

      По краю крыши вернулась назад и наткнулась на темную подозрительную фигуру впереди. Вот беда! Гости пожаловали. Не было печали.

      Однако, подойдя ближе, узнала нескладные пропорции моей Веруни. К тому же матросские полоски на платье выделялись в темноте.

      – Шаброва! Ты, что ли?

      – Господи, Алена! – захныкала Верочка. – Я вся изнервничалась!

      Кажется, алкоголь из нее выветрился. Период пьяного философского просветления сменился слезливым трезвлением.

      – Ты зачем сюда спустилась? Я велела ждать наверху!

      – Мне хотелось, как ты… Вот так, держась за веревку…

      – За шланг, – автоматически