Пять синих слив. Наталья Молодцева

Давай-ка не задерживай, ешь.

      Он, кажется, уже отошел от гнева. Сел на своем диване, взял в руку ложку.

      – Ну вот и молодец. А то разбушевался. На кого это ты смотреть не хочешь – на меня, что ли?

      – Прости, Тонь…

      – Ладно уж… Ты ешь, чай тоже на столике стоит. А я пойду, пока творог да сметанку не разобрали. И дверь закрою на ключ.

      Дверь она не просто закрыла, а – трижды повернула ручку, чтобы в этом убедиться. И потопала по своей окраинной улице в центр.

      Утро было на редкость хорошим. Раннее солнышко еще не жгло, а только ласкало кожу. Листья растущих вдоль дороги пирамидальных тополей светились чистотой и свежестью, какие бывают только в начале лета. «О, даже ноги сегодня не болят», – удивленно отметила про себя Тоня. Хотя… болят, не болят – что это меняет? Топать, чтобы было что лопать, все равно надо.

      Месяц назад она вот так же вышла из дома. И с той же целью – закупить на рынке продуктов. Только дверь на ключ не закрыла. До того злополучного дня она рассуждала так: муж, в войну – выносливая пехота, рост под два метра, косая сажень в плечах – становится совсем плох. На журнальном столике аппарат для измерения давления, таблетки и капли. Так что дверь лучше не закрывать: мало ли что может случиться, пока ее нет, а тут кто-нибудь придет да поможет.

      Нынешним маем они впервые не пошли на поселковый митинг, посвященный Дню Победы. Не один ее муж такой: почти всех (а много ли их – всех-то?) оставшихся в живых ветеранов представители власти приходили поздравлять домой. Поздравили и Антона. Вручили красивую открытку, конвертик с денежкой. Сказали необходимые в таких случаях слова – и ушли. И они были даже рады, что поздравление не затянулось: давление у мужа резко скакало вверх даже от самого малого переживания. А тут – война…

      Дорогой для них день они отметили вдвоем: в обед она накрыла праздничный стол, поставила посередине бутылку «Монастырской избы». Кстати позвонили дети и внуки, и раздухарившийся после их поздравлений супруг отважился на вопрос:

      – Что – беленькой разве не нальешь? Не полагается разве победителю?

      – Ладно уж, – смилостивилась она. – Ради Победы…

      И просидели до вечера. И вспоминали, как ни странно, не войну, а – как познакомились. Как все у них с Антоном начиналось.

      …Тогда с ее улицы до центра поселка ходил автобус – маленький такой, побитый временем пазик. Прибежала Тоня на остановку (в молодости она чаще всего не ходила, а именно что бегала – как девчонка), а та – пуста. Высоченного роста мужчина (он один и стоял на остановке) счел необходимым подтвердить:

      – Только что посмотрел автобусу вслед.

      Она сердито нахмурила брови: а то сама не вижу; не хватало еще, чтобы стал навязываться со знакомством…

      Сердитые брови незамеченными не остались, и все же незнакомец сделал еще одну попытку завязать разговор:

      – А где вы работаете?

      «Так я тебе и сказала», – все еще не могла унять раздражения она. Но не отвечать совсем было невежливо и глупо, и она сочинила на