В поисках настоящего. Александр Рей

отец мгновенно реагировал недовольным окликом или тычком ноги.

      И, наконец, комната мальчика. Он любил и наслаждался ею, как наслаждается садовник удачно взращенным садом. Именно здесь царила настоящая жизнь – в остальном доме все было или слишком громоздким, или миниатюрным, а значит неудобным. Свою же комнату мальчик по возможности заполнял для себя и под себя – все, начиная от шкафа для вещей и заканчивая настенными часами, тщательнейшим образом отбиралось из прочего хлама. Конечно, мебель не отличалось особой новизной, однако мальчику это было неважно. Осознание, что комната в целом и каждая в ней вещь принадлежали ему, делала их бесценными и любимыми. Даже мать, вечно сующая свой любопытный нос куда ни попадя, не смела нарушать покоя и границ этой комнаты.

      Именно сюда он скорей и стремился.

      Лишь стоило мальчику переступить порог дома, как ниоткуда возникла она. Сверкая разъяренным взглядом и закрывая собой проход из коридора, а значит и путь к отступлению, мать всем видом показывала общее недовольство.

      «Спектакль «Грозовое облако» начался!» – подумал про себя мальчик.

      – Ты знаешь который час?! – сказала она, первую фразу традиционного монолога.

      Мальчик виновато пожал плечами, с готовностью подхватываю отведенную ему роль.

      – Вот именно! – непонятно к чему сказала мать. – Половина шестого – уроки уже как четыре часа закончились! Где ты все это время был?!

      – У Тамика, – еле слышно соврал мальчик, в надежде, что спасательный круг окажется на плаву.

      – В отличие от тебя, Тамерлан домой пришел сразу после школы… – как и следовало ожидать, вранье не прошло.

      «Ну и говно же Тамик! Ведь обещал…» – зло подумал мальчик.

      Оставалось лишь два варианта: сказать праву, а значит получить по полной, или не сознаваясь тупо молчать, подошвой сапог стирая с пола невидимые линии. Что мальчик, собственно, и делал.

      Так и не произнеся ни слова, поджав губы и вперив в лоб сына пронизывающий взгляд, мать постояла еще с минуту, надеясь, что он расколется (сын или лоб?). Но не дождавшись повинной, сухо бросила:

      – Хорошо. Тогда с отцом будешь разговаривать!

      – Ма-ам… – жалобно протянул мальчик.

      – Иди в свою комнату. Чтобы я тебя до самого ужина не видела!

      Поставив в конце жирный восклицательный знак, она развернулась и медвежьей походкой поплелась на кухню.

      Мальчик быстро снял обувь, жилет, захватил стоящий у входной двери ранец и пробежал в свою комнату. Лишь закрыв за собой дверь и сиганув на кровать, он смог с удовольствием выдохнуть:

      – Задолбала!

      Нельзя сказать, что убегая в запретный Мертвый Город, он не знал о возможных проблемах с матерью, но как и любой человек делающий что-то «нельзяшное», мальчик рассчитывал на «авось пронесет». Однако же на этот раз «не пронесло», и теперь проблем не избежать.

      С одной стороны отца можно не бояться. Мамина угроза «разговора»