Схватка за параллель. Сергей Морозков

лицо до зеркального блеска, кладёт лапу на плечо. В себя прихожу мгновенно, впрочем, зрелище этого стоит. Вообразите одновременное появление многих тысяч больших животных всех расцветок и форм. Объединённые в стада, они уверенно идут по одному им известному маршруту. Группы животных движутся параллельно, строго соблюдая дистанцию. Очень трудно даже представить себе количество корма, необходимого для такой армии.

      Впрочем, не умничаем. Наша задача банальна и проста: завалить зверя и по возможности остаться невредимыми. Хотя, если честно, очень неуютно сидеть в засаде посреди безлесной равнины. Если что, и не убежишь. Специально для таких случаев таскаю автомат, а в этот раз прихватил и пару гранат.

      Тишину нарушают только мерный топот да иногда резкие неприятные звуки. Толкаю пса, он понимает и ждёт результата. Я же ищу достойный кусок мяса. Наконец цель определена; зверь очень похож на лося, вот только рога у местного менее вычурны и смотрятся грубовато.

      Дальнейшее вспоминается с трудом. То есть даже не так, организм входит в режим боя самостоятельно. Где-то на периферии ещё крутятся мысли о выстреле, а тело начинает борьбу с опасностью. Именно поэтому первые мгновения схватки совершенно не остаются в памяти. Помнятся только две огромные тени, атакующие с тыла.

      Господи, как медленно двигаются руки! Автомат выбрасывает первые гильзы, когда начало пьесы уже завершилось. Шарик в одиночку схлестнулся с двумя очень быстрыми и опасными тварями. Видимо, мы нагло заняли их охотничьи угодья и, похожие на кенгуру звери явно недовольны. Пёс уловил опасность на несколько мгновений раньше, и это по большому счёту спасло наши жизни. Он выскочил наперерез и не допустил их до меня, но оказался атакован с двух сторон. Шарик бился умело и в основном уходил от смертельных ударов ногами и длинных, очень длинных когтей коротких передних лап. Но удача отворачивается в мгновение, когда один из ударов достигает цели. Пёс отброшен на несколько метров, и два хищника набрасываются на ставшую доступной добычу. От молниеносных ударов их чудовищных когтей от шкуры пса летят клочья. И вот только теперь «калашников» начинает тему.

      Длинная очередь враз решает комплекс проблем. Шарик остается в живых, а атакующие ещё несколько мгновений бьются в конвульсиях. На мне ни царапины, но что сотворили гады с другом – и передать сложно! В его глазах только боль. Ломаю упаковку, и ампула с морфием наполняет шприц. Укол. Всё на автопилоте. Убрав возможный болевой шок, мешаю несколько микстур и обильно смазываю рваные раны. После тщательно перевязываю, изведя все запасы бинта и ваты. Горячка боя меняется апатией. Хочется просто лечь и уснуть. Вот только раненому моя апатия ровно до одного места.

      Стада уже давно скрылись за горизонтом. Мучит вопрос, как теперь перетащить к воде тяжёлое тело? Здесь догадываюсь в минуту. Просто свежую одного из хищников. На снятую шкуру как можно аккуратнее укладываю друга. Дальше просто: впрягаюсь и тащу километра три. Надо сказать, первой шкуры хватило на