Генерал от машинерии. Николай Романов

голосе у нее проявились такие нотки, что Кирилл возблагодарил Единого за собственную стойкость.

      Из двери в боковой стене кабинета появилась еще одна дамочка, примерно одних лет с капральшей. Одета она была в белый халат, а потому воинское звание ее оставалось неясным. На внешность Ирина оказалась полной противоположностью капральше. Этакая серая мышка… и даже, скорее, не мышка, а из тех, кого приютские пацаны называли «крокодайлами». Этакий пищевой набор – лицо блином, нос картошкой, глазки луковками…

      Только волосы были как волосы – оранжевый ежик. Не маскировочный цвет, конечно, но ведь медработнику в дозоры не ходить. Да и там до фомальгаута, какой у тебя цвет прически, под шлемом не видно.

      – Слушаю, капрал! – сказала оранжевоволосая. Будто скрипнули несмазанные петли на дверях…

      «А где же слово „госпожа“! – подумал Кирилл. – Голимый целлофан, дамочки, не по уставу обращеньице! Мырса-то, надо полагать, под началом у капральши…»

      – Аппаратура готова? – Капральша смерила мырсу строгим взглядом.

      – Разумеется, – проскрипела та.

      – Ирина будет курировать ваше подразделение. Прошу любить и жаловать! А теперь шагайте, сержант, на обследование!

      Кирилл подхватил с вешалки свой мундир с беретом и перебрался в соседний кабинет.

      Почему-то он ожидал увидеть помещение заставленным различной медицинской аппаратурой, но обнаружил тут, помимо все той же вешалки возле двери, медицинской кушетки в углу (сестры-близняшки той, что стояла у Доктора Айболита и в миллионах других медкабинетов) и стола с шериданом, лишь установку в виде горизонтально расположенного цилиндра, изготовленного из блестящего материала. Этакое никелированное бревно на четырех массивных ножках…

      Мырса в белом халате села за стол:

      – Вашу персонкарту, сержант.

      «Ну и голос, – подумал Кирилл. – Если не скрип несмазанных петель, то треск рвущегося тряпья точно».

      Он достал из кармана персонкарту и отправил мундир на вешалку.

      – Раздевайтесь до трусов! – Мырса воткнула персонкарту в ридер-бокс шеридана.

      – На прием к врачу пришла сорокалетняя майорша с денщиком-прапорщицей. – Кирилл принялся расстегивать ремень. – «Раздевайтесь!» – сказал врач прапорщице. «Доктор, вы ошиблись, – заметила майорша. – Это я больна». – Кирилл принялся расстегивать пуговицы. – «А-а-а… – сказал врач. – Ну тогда покажите язык».

      – Смешно! – Мырса вытащила персонкарту из ридер-бокса. – Не умничайте, сержант! Мне ваше тело до фомальгаута!

      «А вот это явный сход с курса, – подумал Кирилл. – Достаточно посмотреть, как блестят твои глазки-луковки. Никто тебя, голубушка, тут не стыкует, потому что от одного взгляда на твою физиономию мужик перестает быть мужиком. И потому спишь ты с шайбой».

      – Не умничайте, сержант! – проскрипела мырса, встала, подошла к никелированному «бревну». – Скидывайте побыстрее штаны и милости прошу в томограф, на проверку. У меня таких, как вы, еще полсотни.

      Она пробежалась пальчиками по клавиатуре