.

Надо не тешить себя беспочвенными надеждами, а принять свой жребий. И постараться пройти жизненный путь достойно.

      Лицо скорбное, даже торжественное, словно обращался к вечности и то ли укорял ее, то ли бахвалился, что вот, дескать, как мужественно по-керкегоровски и даже а-ля Камю смотрит в лицо беспощадному небытию.

      Жанна сказала мягко:

      – Вы слишком всерьез это принимаете. У Володи это вызвано… ну, вы же знаете, особыми причинами.

      – Его потряс, – поддакнул Аркадий, – сам факт, что мы – смертны. Обычно об этом не думаем. Мы все живем, как будто мы бессмертны. А тут вдруг пришлось взглянуть в лицо беспощадной реальности.

      Я помалкивал, обо мне говорят, как о свихнувшемся, ну да ладно, пусть говорят. Так они самоутверждаются, так они выше, умнее и вообще. Но когда я смотрю на них, то приходит в голову дикая мысль, что как раз их знания и усвоенный пласт многовековой культуры и является тормозом на пути понимания новых реалий.

      У меня, к примеру, нет этой высокой культуры, потому легко усваиваю все новое, даже если это новое подобрал на помойке. А вот они хорошо и твердо знают, что возможно, а что невозможно, что противоречит высшим ценностям, а что в струю, они видят плавное течение жизни, а я вижу впереди, вот прямо на следующем шаге, период сокрушающей переоценки ценности жизни. Все века и тысячелетия человек мечтал просто выжить, уцелеть. Кроме того, еще важнее было выжить клану, общине, племени, ведь там дети, кровь, ростки, и человек все века воспитывался в убеждении, что жизнь клана важнее жизни индивидуума. И потому самоотверженно жертвовал жизнью ради процветания племени: бросался в разлом на римском форуме, клал руку в огонь, ложился на амбразуру.

      Сейчас же, когда исчезают не только кланы и племена, но и народы стремительно сливаются в человечество, отпадает необходимость жертвовать жизнью ради победы «синих» над «оранжевыми». Сейчас границы почти открыты, миллионные стада туристов туды-сюды, как тараканы, и видят, что и те и другие вообще-то одинаковы и вообще воевать не за что.

      В этих условиях ценность человеческой жизни неизмеримо выросла сама по себе. Или сама собой.

      Аркадий сказал участливо:

      – Володя, а может быть, в самом деле… вам стоит заглянуть к психоаналитику? Я могу порекомендовать одного, прекрасный специалист. И все те тайны, которые вы ему скажете, умрут вместе с ним…

      Я сказал устало:

      – Аркадий, это вам всем нужно к психоаналитику. Стремление избежать смерти – самое естественное и здоровое желание. Любой зверь убегает от опасности! Это инстинкт. Только зверь еще не знает, что помимо смерти в когтях хищника есть еще смерть от старости, а человек вот знает. И тоже старается избежать. Пока только здоровым образом жизни да пластическими операциями, но когда-то…

      – Ну-ну, – сказал Аркадий поощряюще.

      Я ответил, хотя и понимал, что им как о стенку горохом, а я только выгляжу дураком:

      – Когда-то человек добьется того, что люди перестанут умирать. Мне кажется, сейчас все выступают против