Трансчеловек. Юрий Никитин

еще при моей жизни, на планете не останется ни русских, ни чернокожих, ни китаез, ни жидов, ни хохлов или кацапов, а еще исчезнут чурки, мусульмане, христиане, буддисты, синтоисты, сатанисты и даже язычники.

      Будет единое человечество, а потом, потом…

      Я отвлекся, с холодком в душе скользнул мыслями дальше, дальше, вздрогнув от громкого и чересчур оптимистично-обвиняющего тона Коля:

      – Сегодня с нами ты не пьешь, а завтра Родине изменишь!

      Он уже перевернул наши со Светланой фужеры и наливал красное вино. Я хотел было отказаться, затем вспомнил, как читал где-то, что красное вино укрепляет сосуды и снижает давление, смолчал. Светлана тоже не стала на этот раз противиться, ее красивые пальцы изящно обхватили длинную тонкую ножку.

      – Утром выпью пива, – заявил Коля, – просто похмелюсь, днем еще добавлю, вечером нажрусь…

      – Где пиво? – спросила Светлана.

      – Да это я так, – ответил Коля беспечно. – Как повяжешь галстук – береги его, он ведь от Версаче, стоит ого-го. А вот еще: из двух зол выбирай меньшее, из двух жоп выбирай большую… ха-ха, здорово? Одна голова хорошо, две – лучше, а три, как вот у нас, уже повод выпить.

      Он снова налил в свой фужер, мы со Светланой отказались, он победоносно засмеялся, ведь пить – признак доблести, а кто отказывается, тот – ха-ха-ха! – здоровье бережет, как не стыдно? Люди, плюйте на него!

      Я подумал, что человек, который не просто сам пьет, но еще и других уговаривает выпить, даже нажраться, пусть даже очень хорошим вином, не должен жаловаться на подростков, расписавших матюгами стены подъезда, а в лифте еще и насравших. При всей кажущейся разнице это в одном ряду. Взрослому человеку неприятен и даже враждебен вид опрятного подтянутого партнера, самому бы на его фоне выглядеть этаким спортивным и моложавым бизнесменом, который и на тренажерах, и в теннис, но как, если пузо через ремень, а морда от пьянства похожа на испорченное тесто?

      Лучший способ – опустить партнера, уговаривая выпить, расслабиться, отдохнуть, оттянуться, побалдеть, махнуть на работу рукой: всех денег не заберешь, и все такое. Для этого и самому можно выпить, а еще больше рассказывать, как вот вчера нажрался, не помню, кто и домой меня привел, вот гудели, так гудели – чуть хату не спалили!

      А его сын, глядя на такого лихого папу, точно так же бунтует против правильности и упорядоченности мира. По-своему. На своем уровне. Сейчас гордится, что насрал в подъезде и побил стекла в телефонной будке, а подрастет, будет гордиться, что может бутылку водки из горла, что в театре ни разу в жизни, что пьет и по бабам, и плевать на какую-то печень, один раз живем, в могилу ничего не утащим, гуляй, Вася, жги боярское имение и эти проклятые книги, от них глаза портятся, ломай компьютеры, от них дуреют…

      Коля спросил встревоженно:

      – Володя, что-то ты весь потемнел. Зуб болит?

      – Да, – пробормотал я, – зуб.

      – На меня? – спросил он догадливо. – Не сдерживайся, дай в морду. Может, отойдет? Но лучше Светлане, больше удовольствия! Все-таки бить женщину – это класс. А ей все равно,