Трансчеловек. Юрий Никитин

Да, – ответил он обреченно. – Вы в самом деле знакомы с этой штукой?

      – У меня они в коридоре стоят, – ответил я бодро. – Штук пять… нет, десять!

      Он вздохнул и удалился. Я быстро снял кожух и с головой влез во внутренности суперкомпьютера. За спиной иногда что-то топало, грюкало, слышались голоса. Наконец сообщили, что столовая для сотрудников на втором этаже, а еще есть буфет. Это я услышал, потому что уже, перегрузив комп трижды, разгибал ноющую спину.

      – Ох… можете проверять.

      Инженер сбегал за начальником отдела, тот примчался, как на скутере, спросил с надеждой:

      – Получается?

      – Готово, – ответил я скромно. – Кстати, я там малость кое-что поправил. У вас слишком уж усложненная конструкция. Да и проц я малость разогнал… Раз уж вы раскошелились на такую дуру, то на пару кулеров тем более разоритесь.

      Не слушая, он врубил, впился взглядом в быстро бегущие цифры на черном фоне, компьютер тестирует перед новой работой, охнул:

      – Как вам удалось поднять частоту?

      – Я ж говорю, – сказал я скромно, – чуточку разогнал. Можно было на треть, но я добавил всего десять процентов…

      – Да вы запорете компьютер!

      – Даю гарантию, – сказал я, хотя понятно, какая с меня гарантия. – Все будет тип-топ. Где у вас касса?

      Домой возвращался довольный не столько солидной оплатой, сколько тем, как сумел пустить пыль в глаза. На самом деле я не пропускаю новостей из компьютерного мира, а там было и об этой модели. Уже после их выпуска и продажи первых серверов инженеры компании пришли к выводу, что вообще-то поосторожничали, на самом деле частоту можно поднять процентов на двадцать, если, конечно, обеспечить более мощным охлаждением. Я это читал и даже посмотрел схему, по которой предлагали переставить кулеры, чтобы вместо трех поместить шесть. Я прямо из их фирмы позвонил в магазин и заказал с немедленной доставкой не только замену поврежденной платы, но и добавочные кулеры.

      2006 год, 31 мая, 20.35

      Каролина пришла усталая, под глазами круги, у рта резкие морщинки, которые я стараюсь не замечать. Они почти пропадают, когда она веселая и довольная, но в редкие минуты усталости выглядит несколько старше. Нет, не на тридцать два, как на самом деле, а так, на двадцать пять. Но и двадцать пять для нее тоска смертная, это ж мне скоро двадцать пять, а женщина должна быть обязательно моложе, хоть умри!

      – Звонила Анжела, – сообщил я.

      Каролина насторожилась.

      – Что она сказала?

      Голос, которым произнесла эти слова, показался мне слишком уж напряженным, у Каролины даже дыхание прервалось.

      – Да так, – ответил я, – так… поговорили…

      Она спросила резко:

      – О чем?.. О чем говорили?

      Я сам ощутил растущее напряжение в комнате, помедлил и сказал нарочито загадочно:

      – Да так… о разном. Но… знаешь, я просто не могу поверить в то, что она сказала… Это вранье, да?

      Каролина вздохнула, из нее словно выдернули стержень, на котором