Магма. Олег Синицын

мебелью – трюмо, комодами, шкафами. Антикварные часы занимали всю правую стену – в основном это были маятниковые часы, а одни напольные особенно поразили Женю своими размерами.

      Длинный проход вел к прилавку. Древняя старуха за прилавком сквозь большую лупу разглядывала японскую нэцке в виде свиньи. Женя приблизился к прилавку и обнаружил под стеклом неимоверное множество ценных вещей – часы, кольца, браслеты, запонки, броши, серьги, небольшие позолоченные подсвечники, серебряные столовые приборы, небольшие статуэтки. Все вещи были спрятаны под толстым (очевидно, пуленепробиваемым) стеклом и находились в жутком беспорядке.

      – Добрый день, мадам, – обратился Женя к старухе и понял, что это старик.

      – Если ты не можешь отличить мужчину от женщины, дубина, иди вон отсюда! – не замедлил последовать ответ.

      – Я прошу прощения, мсье, – стараясь вложить в свои слова как можно больше лести, произнес Кузнецов.

      – Меня зовут Велор! Это мое имя там, на вывеске!

      – Да-да, конечно!

      – Ты еще один чертов турист?

      – Нет… то есть да.

      – У меня ничего нет для туристов, у меня ломбард. Иди прочь!

      – Подождите! – Женя перевел дух. – Я ищу вещь, которую продал вам граф Бисбрук много лет назад. Быть может, вы подскажете мне, кто купил ее. Это такой позолоченный диск с отходящими от него лучами. Он изображает солнце. Вы помните его?

      – Помню ли я его? – прошепелявил старик. – Конечно, я помню эту штуковину, потому что ее так никто и не купил.

      Ноги Евгения будто вросли в пол, а пальцы нервно сжали угол прилавка так, что побелели костяшки.

      – И где же оно?

      – Здесь, конечно! – Откуда-то из кармана своей кофты Велор достал ключ и отпер стекло прилавка. Он приподнял его и стал шарить рукой среди золотых колец, сережек и подсвечников, разгребая завалы. – Вот оно.

      И старик вытащил на свет божий… (Женя не мог поверить своим глазам!)… древнеиндийское «солнце», часть статуэтки Иттлы. Оно было размером с ладонь и полностью соответствовало (насколько Женя помнил) фотографии из каталога 1955 года Королевского музея истории с одним отличием: фотография была черно-белой, а «солнце» тускло светилось в свете лампы желтым цветом.

      – Оно валяется тут с восьмидесятого года. Я раз пятнадцать собирался сдать его в переплавку, да все руки не доходили… – Старик замолчал. Женя понял, что он ждет вопроса.

      – Сколько? – спросил Кузнецов. Велор заулыбался, и Женя увидел, что во рту у старика остался всего один зуб.

      – Пятьсот сорок тысяч франков, но так как его долго никто не покупал, я могу уступить вам за четыреста тридцать, или двенадцать тысяч американских долларов.

      – По какому курсу вы считали? – спросил Женя.

      – Все точно, молодой человек. Итак, что скажете? У Жени имелось только две тысячи. Но был вариант.

      – Через час я принесу деньги.

      – Отлично! Я буду ждать.

      С неохотой вернув «солнце» перекупщику, Женя вышел на улицу из душного помещения и вдохнул свежий