Проект «Изоляция». Кирилл Шарапов

будем беречь,

      Ведь за нами все мосты сожжены,

      Все мосты, все перекрестки дорог,

      Все прошептанные клятвы в ночи.

      Каждый предал все, что мог, все, что мог,

      Мы немножечко о том помолчим.

      Этот куплет причинил ему особенную боль. Он рвал на куски душу. Этот куплет был написан про ковчег и этот вечер. Про тот вечер, когда самолет оторвался от бетонки военной базы. И только малая часть сидящих в самолете людей знала, что все люди вокруг обречены. Что они чувствовали тогда? Считали ли себя предателями? Радовались ли спасению? Или тихо плакали в душе? Майор не знал, но он чувствовал все это, слушая Гену.

      И слуга войдет с оплывшей свечой,

      Стукнет ставня на ветру, на ветру.

      О, как я тебя люблю горячо -

      Это годы не сотрут, не сотрут.

      Всех друзей мы позовем, позовем,

      Мы набьем картошкой старый рюкзак.

      Спросят люди: "Что за шум, что за гром?"

      Мы ответим: "Просто так, просто так!".

      Просто нечего нам больше скрывать,

      Все нам вспомнится на Страшном суде.

      Эта ночь легла, как тот перевал,

      За которым исполненье надежд.

      Видно, прожитое – прожито зря,

      Но не в этом, понимаешь ли, соль.

      Видишь, падают дожди октября,

      Видишь, старый дом стоит средь лесов.

      – Просто прожитое, прожито зря, – тихо повторил майор. – Все зря. Ладно, товарищи, я, пожалуй, откланяюсь. Завтра тренировка, с утра пораньше нужно быть в форме. Ангелина, тебя проводить?

      Женщина изящно встала и протянула майору руку.

      – Конечно. Мне было бы очень приятно.

      «Будет», – пообещал майор мысленно. Попрощавшись с оставшимися, они вышли в коридор. Они начали целоваться еще в прихожей ее квартиры, платье улетело в одну сторону, китель Молота в другую. Страстные поцелуи прекращались только для нового глотка воздуха. Утром майор ушел, стараясь не будить свою партнершу. Он знал, что она не обидится, каждый получил то, что хотел. Никаких обид и сожалений, никаких претензий. Это была их ночь и он, и она знали, она будет единственной. Ковчег несся в пространстве к призрачной цели. Все впереди. Да и обязанностей у майора прибавилось. Теперь, как отвечающий за подготовку личного состава боевого отряда, Мечислав был обязан присутствовать на совещаниях, проводимых Ольгой. К счастью, Железная леди делала это довольно редко, предпочитая решать вопросы быстро, и собирала общее совещание всего несколько раз и то в ознакомительных относительно ситуации целях. Но это не было похоже на остальные. Здесь собрались все ведущие специалисты ковчега, Артем, Мечислав, начальник технической службы, ученые, медики. Некоторых Молот видел впервые. В конференц-зале ощущалась напряженность. Прошло два месяца, а ковчег так и не вышел из потока. Это было невозможно скрыть. Поэтому нужно было быстро решить, что делать и что говорить людям, и выслушать хотя бы примерные предположения ученых.

      – Начнем, – войдя в помещение, произнесла куратор.

      Ее шаг был быстрым и решительным. Два месяца эта удивительная женщина держала в железном кулаке весь бункер. Ее решения были