КОЛЫМА. ЗАГАДОЧНОЕ ОБНАЖЕНИЕ. Из рассказов геолога. Анатолий Музис

но в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Дров было в изобилии и Нюкжин отметил, что крупные бревна можно распилить и обеспечить кухню дровами надолго.

      Он уже думал, как поставить лагерь. Двум требованиям – вода и дрова – коса удовлетворяла. Однако, если уровень в реке поднимется, то убежать некуда.

      «Вода падает, – подумал он. – Дождь не предвидится. По крайней мере сутки переждать можно.»

      Он оглядел косу по-хозяйски, прикинул, где встанут палатки, где расположится кухня. Посмотрел, что направо от лагеря, что налево…

      Правый берег прятался в тени, но Нюкжин все же разглядел, что породы там сильно трещиноваты, красновато-бурые и в верхней части берегового обрыва похожи на глины с бордюром из полос зеленого и белесо-серого цвета. Так выглядели коры выветривания – продукт химического преобразования пород.

      «Нет худа без добра, – подумал он. – А то проплыли бы ходом».

      Чайник уже повторно выплеснул в огонь тонкую струю кипятка.

      – Поешьте, – предложила Ася. – Через полчаса будет готово.

      Герасим только что завалил сохатого и, пока его разделывали и перетаскивали, они все здорово намаялись за день. А огонь костра привлекал. В казане булькали макароны. На горячих угольях шипела смазанная маслом сковородка, рядом, на дощечке лежали крупные куски вымытой печенки. Но Герасим сказал:

      – На полный желудок много груза не поднимешь. А чайку выпьем.

      Андрей с сожалением посмотрел на сковородку, но возражать не стал. Только оглянулся – как остальные?

      Нюкжин думал так же как Герасим. Светлана в разговоре не участвовала, она зарисовывала привал. Ее внимание привлекли лишенные коры бревна, которые служили и за скамейку и за стол.

      Полешкин и Светлана ставили женскую палатку. Герасим выбрал хорошее ровное место недалеко от кухни. Оттяжки он закреплял с одной стороны за сучья тяжелого бревна, с другой – за колышки, вбитые в песок. На кухне он уже успел соорудить постоянный вместительный очаг. Успел он и разгрузить лодки и вытащить их на галечник. Рядом, вразброс лежали мешки и ящики.

      Большую палатку еще предстояло поставить, и все-таки Нюкжин испытывал чувство умиротворения. Грязная работа позади. Завтра они осмотрят правый берег и поплывут дальше. А сейчас…

      – Можно подавать? – спросила Ася.

      – Конечно!

      Они расселись вокруг костра на бревнах и ящиках и завороженно следили, как Ася накладывала в мисочки печенку и макароны. Печенку она приготовила мастерски – сверху нежная корочка, а внутри сыринка с кровью. А к макаронам неведомая подлива.

      – Самые витамины! – прокомментировал Герасим. – Мясо и рыба – овощи Заполярья.

      Он говорил напыщенно и получалось не столько торжественно, сколько смешно. И щеки у него сейчас были как у хомяка, за ними ушей не видно.

      Но и Нюкжин с аппетитом поедал печенку с макаронами, заправленными мучной и так же удивительно вкусной подливой.

      Прямую конкуренцию им обоим оказывал Андрей. Он вообще слыл великолепным едоком.

      – Жаль, кишки выбросили, – сказала Ася. – Я бы сделала ливерную колбасу.

      – В другой раз, – пообещал Герасим.

      – Я паштет сделаю, – размечталась Ася. – Печень сварю, проверну через мясорубку и смешаю со сливочным маслом.

      – Не испортится? – спросил Нюкжин.

      – Не допустим! – сказал Андрей с набитым ртом.

      Все засмеялись.

      – Растительным маслом залить, не испортится. – сказала Ася.

      Солнце клонилось к горизонту. Лучи косо скользили по галечнику, делали его рельефным, выпуклым. И то тут, то там галька поблескивала.

      Галька поблескивала, привлекая внимание. Нюкжин поднялся.

      – Поставите палатку? – спросил он. – Я пройдусь посмотрю кое-что.

      – Конечно! – первым отозвался Андрей.

      Сохранение мяса обветриванием

      Герасим и Андрей уже установили радиомачту. Высокий шест, подобранный тут же на косе, закрепили тремя оттяжками в вертикальном положении и обложили камнями. Его макушку оттягивала антенна, вторым концом привязанная за дальний куст тальника. Определив место и направление отвода, они теперь ставили «генеральскую» палатку-четырехместку. В ней жили мужчины и размещались штаб отряда и рация.

      Светлана набрасывала в альбом эскизы возникающего лагеря. Подошли Герасим и Андрей.

      – Порядок! – сказал Герасим.

      Он уселся на толстом бревне, как на завалинке, и сразу потянулся за чайником.

      – Завтра отберем пробы на анализы, ящика два-три, – продолжил свою мысль Нюкжин.

      – Лодки перегружены.

      Герасим не вспомнил про перегруженные лодки, когда стрелял сохатого. Но он прав: они уже отобрали пять ящиков проб и образцов, теперь