Уйти и не вернуться. Чингиз Абдуллаев

говорить в присутствии этих товарищей, – показав на Орлова и Затонского, разрешил Асанов.

      Старший лейтенант по-прежнему молчал. Только старался не смотреть своими опухшими покрасневшими глазами в лицо генералу.

      – Руки, – крикнул вдруг Орлов, – покажите руки!

      Чутов, недоумевая, поднял чуть трясущиеся руки.

      – Все ясно: пил, мерзавец! – загрохотал Орлов. – Пойдешь под трибунал, мать твою! И это лучший офицер! Таких людей, Акбар, ты еще можешь рекомендовать?

      Асанов молча смотрел на Чутова.

      – В чем дело? – мягко спросил он.

      Старший лейтенант молча закусил губы. Его немного трясло, словно в лихорадке.

      – Вы больны? – спросил Асанов.

      – Нет, – вытянулся Чутов. – Разрешите повторить стрельбу.

      – Не разрешаю. Идите в свою комнату. Потом поговорим. – Чутов не успел выйти, как в комнату вошел майор Машков.

      – Разрешите?

      – В чем дело? – Асанову начали надоедать сегодняшние сюрпризы его сотрудников.

      – Разрешите поговорить с вами лично, – попросил Машков.

      – Говорите здесь, – все-таки Асанов разозлился.

      – Товарищ генерал! Прошу предоставить старшему лейтенанту Чутову недельный отпуск.

      – Что? – не выдержал Орлов. – Еще адвокатов нам не хватало. Развели бардак, понимаешь.

      – Говорите, – Асанов уже понял, что случилось нечто серьезное.

      – Сегодня ночью у старшего лейтенанта Чутова умерла жена в больнице, во время операции. Двое детей остались дома одни. Их взяла соседка, Акбар Алиевич, – очень тихо сказал Машков.

      В комнате наступило молчание.

      Орлов крякнул от неожиданности.

      – Почему вы сразу не рассказали? – покачал головой Асанов.

      – Я подал рапорт, товарищ генерал. Он у вас в кабинете, – ответил Чутов.

      – Недели не хватит, – вздохнул Асанов, – даю вам один месяц. У вас есть кому оставить детей?

      – Нет, товарищ генерал. Мы с женой – детдомовские, – немного виновато ответил Чутов. – Наверное, подам рапорт об увольнении.

      – Идите, Чутов, – отпустил его генерал. – Машков, вы останьтесь.

      – Стойте, – приказал Орлов и, помолчав, негромко попросил: – Извините меня, старший лейтенант, я не знал.

      Чутов кивнул головой.

      Когда за ним закрылась дверь, Орлов с досады ударил кулаком по столу.

      – Вот парень – кремень. И ведь не говорил ничего.

      – Машков, нужно помочь ему, – предложил генерал, – по нашему обычаю.

      – Взять вещмешок? – спросил Машков.

      – Да.

      Это был обычай, свято соблюдавшийся в элитарных группах военной разведки. В случае гибели товарища остальные собирали деньги для его семьи. При этом приносился вещмешок, и каждый бросал туда деньги. С таким расчетом, чтобы не было видно, кто сколько дал. Считалось, что каждый дает в меру своих возможностей.

      – Подождите, – остановил Машкова генерал Орлов, доставая из кармана все деньги, какие у него были. Зажав их в пятерню, он подошел к майору.

      – Для