Уйти и не вернуться. Чингиз Абдуллаев

чувствовать? Это только в кино артистки во время войны всегда бодрые и веселые. А в реальной жизни бабы в таких операциях участия не принимают. Вы же все понимаете лучше меня. Начнутся месячные, что будем делать? Мыться где? Ребята сутками не умываются, а вы говорите – женщина! Это значит – подвести всех остальных.

      – Можно я приглашу подполковника сюда? – спросил, почему-то улыбаясь, Затонский.

      – Меня трудно переубедить, – сел на свое место Асанов.

      – Попросите подполковника Падерину и майора Ташмухаммедова зайти к нам в кабинет. Они в комнате ь 14, – предложил генерал Затонский.

      Асанов раздраженно молчал.

      Орлов поднял трубку.

      – Генерал Орлов, – требовательно произнес он, – гости у вас? Пригласите в кабинет.

      – Вы женаты, товарищ Асанов? – спросил вдруг Затонский.

      – Да. Вы хотите знать, почему я так не люблю женщин? Напротив, я их слишком люблю, чтобы ими рисковать. Война не женское дело.

      В дверь постучали.

      – Да! – крикнул Асанов.

      Дверь открылась, и в кабинет вошла семейная пара афганцев. Грязный, помятый, небритый, среднего роста афганец в традиционной афганской одежде стоял рядом со своей супругой, одетой в темную чадру. Видна была только полоска глаз.

      – Удачный маскарад, – нахмурился Асанов, – но это еще ничего не значит.

      Он поднялся, подошел к обоим офицерам.

      – Вы говорите на фарси? – спросил он по-русски.

      Женщина кивнула головой.

      – Я вас приветствую в своем доме, – произнес традиционное пуштунское приветствие Асанов.

      Женщина молчала.

      – Да пошлет Аллах удачу вашему дому, – поблагодарил его мужчина.

      – Хорошо, – сказал Асанов.

      На Востоке в присутствии мужа женщина не имела права отвечать на вопросы постороннего мужчины.

      – Теперь отвечайте, – потребовал Асанов, – сколько раз вы были в Афганистане?

      – Пять раз, – ответила женщина. Голос у нее был немного хриплый, характерный для восточных женщин.

      – Вы умеете готовить афганские блюда?

      – Да.

      – Молиться?

      – Совершать намаз, – уточнила женщина. – Конечно. Я знаю коран.

      – Скажите четвертую суру.

      Женщина чуть улыбнулась. Четвертая сура корана была посвящена женщине.

      – Во имя Аллаха милостивого, милосердного! – начала женщина. – О люди! Бойтесь вашего господа, который сотворил вас из одной души и сотворил из нее пару ей, а от них распространил много мужчин и женщин. И бойтесь Аллаха, которым вы друг друга упрашиваете, и родственных связей.

      Пока женщина говорила, Асанов внимательно следил, как она держится, произносит словосочетания, ставит ударение в словах. Орлов и Затонский, не понимавшие на фарси, наблюдали за генералом Асановым.

      – А если вы боитесь, что не сумеете относиться к сиротам по справедливости, то можете жениться только один раз. А если не боитесь этого, то можете жениться на двух, трех или четырех.

      – Достаточно, – наконец улыбнулся и Асанов, –