Последняя крепость. Том 1. Роман Злотников

один из самых известных историков Крафии. Но зачем вашей светлости…

      Старик не дал Сверчку договорить. Он сунул ему в руки свою кружку с вином, которую едва пригубил.

      – Пей одним махом! – велел жрец.

      – Ваша светлость!.. – умильно искривился Парселис. – Да за такое… Да вы ж… солнце вы мое лучезарное…

      – Пей!

      В один прием поэт выхлебал содержимое кружки и обмяк в кресле.

      Странствующий жрец прошел в угол комнаты, к сваленной там куче тряпья. Откопал пару сандалий, надел их на свои стертые в кровь ноги, затянул ремешки. После этого он выглянул в коридор, разбудил слугу и сообщил ему, что господин капитан требует еще вина. Дождавшись возвращения слуги, старик поставил кувшин на стол – прямо перед Парселисом, а сам, хромая и сутулясь, вышел во двор. Сел под стеной и закутался в свою хламиду. Смена караула, проходя мимо него, слышала, как жрец невнятно бормотал себе под нос:

      – А может быть, это все и на самом деле слухи? Может быть, я напрасно беспокоюсь?.. Но даже если то, чего я боюсь, правда… Что тогда делать? Что я могу сделать – один в чужой стране?..

      Но ратники на бормотание полоумного старика внимания не обратили.

      На рассвете стража открыла ворота крепости – крестьяне из близлежащей деревушки ввозили телегу гнилого прошлогоднего картофеля. Старик попытался было покинуть крепость, но один из стражников придержал его за плечо.

      – Куда собрался? – осклабился он в лицо жрецу. – Господин капитан велел тебя пустить, так господин капитан теперь пущай приказ дает обратно выпускать. Здесь тебе не постоялый двор, а пограничная застава.

      – Долго придется ждать, пока господин капитан очухается… – пробурчал старик.

      – Чего-о? – разинул рот стражник, угрожающе надвигаясь на жреца.

      Но тут со сторожевой башни донесся тревожный свист. Стражники задрали головы.

      – Двое всадников, – проорал ратник на башне, – знамена… Не разобрать пока… Но уж шибко скачут – как бы не случилось чего… Слухи-то вон эва какие ходят…

      Никто из воинов крепости не заметил, как при этих словах побледнело лицо старика.

      – Разобрал знамена! – крикнули с башни. – С южной заставы парни скачут. Что ж такое стряслось-то?

      К тому времени, когда всадники осадили коней у стен крепости, в воротах сгрудилась добрая половина гарнизона.

      – Люди князя Рагатристеля… – первое, что сказал один из прибывших – воин в испачканном копотью кожаном панцире. Кисть правой руки его, подвешенной на грязном лоскуте к шее, была черна и скрючена, – этой ночью… – голос его оказался тускл и ровен, – в полночь… – И он замолчал, точно в горло ему вбили кляп.

      Второй воин не спешивался. Он тяжело дышал, будто добирался до крепости не верхом, а пешком. Глаза его блуждали по сторонам, но словно не видели ничего вокруг.

      Ратник с изувеченной рукой прокашлялся и продолжил:

      – Только знамена и спасли, – сказал он. – Шестеро нас… осталось.

      Кто-то из крепости капитана Парселиса охнул:

      – Да