Заговор Черной Мессы. Андрей Белянин

дай мне знать. Договорились?

      – По рукам, участковый!

      Вот с такими людьми и работать приятно. Однако на самом деле больше заняться было абсолютно нечем. При отсутствии какой-либо информации строить версии на пустом месте просто глупо. Похоже, Ягу съедала та же скука, мы на пару уселись за стол, и только тогда бабка дала выход своим сомнениям:

      – Думала я, думала и вот что тебе, сокол ясный, скажу: ничего я не поняла! Зачем вору надо было ткань красть? Добро бы одну штуку, а то ведь все подчистую со склада умели. Чего с ней делать? Продать? А кому столько тряпок да кожи надо? Да ведь еще все сплошь черное…

      – Это меня и смущает, – признался я. Абсолютная бессмысленность кражи. – Черный цвет у вас не в моде. Вот гробовщик захотел купить, так заказывать пришлось, в лавках не было. Почему вор не взял цветные ткани? Там, наверно, были и ярче, и дороже. Какой смысл в похищении именно черных?

      – Вот и я о том же… И знаешь, беспокоит меня это, Никитушка. Прав ты был, надо завтра же на склад армянский идти, там ответ искать. Не нравится мне это дело. Помяни мое слово, добром оно не кончится.

      – Ладно… На первый взгляд – ничего особенного, не будем нагнетать обстановку. Однако Митька задерживается… В Лукошкине не больше тридцати мануфактурных лавок, супермаркетов и универсамов в помине нет, где ж его черти носят?

      Как бы в ответ на мой вопрос в ворота забарабанили. Яга пошла разбираться, а я бессмысленно мерил комнату шагами – черный цвет никак не хотел меня отпускать. Казалось, что я упустил что-то безумно важное, и, если бы только понять, почему именно черный, все стало бы легко и просто.

      – Никитушка, тут к тебе…

      В горницу вошли четверо купцов, судя по костюмам и лицам – все выходцы из Средней Азии. Самое трогательное, что трое держали в горизонтальном положении свернутый персидский ковер, с одной стороны которого почему-то торчали лапти сорок пятого размера.

      – Да хранит Аллах тебя и твое управление, уважаемый участковый, – вежливо поклонились все, но говорил один, маленький, худой, в полосатом жилете и тюбетейке. – Мы люди не местные, приезжие, всех законов не знаем, но уважать очень стараемся. Вот шпиона поймали – тебе принесли. Благодарить не надо, подарков не надо – мы милицию очень любим.

      Трое азиатов раскатали ковер, из которого вывалился… Митька! Собственно, кого еще я ждал?

      – Шпион?

      – Совсем шпион, гражданин начальник. Вокруг моего каравана целый час ходил, тюки смотрел. Я за ним Абдуллу послал, Абдулла говорит – шпион везде ходит, все смотрит, по-человечески не понимает, на бумажку пишет. Сам посмотри!

      Я взял измятый лист, обильно исчерканный Митькиными каракулями, чертыхнулся про себя, а купец воодушевленно продолжил:

      – Как одет! Разве честный гражданин так ходит? Шпион и есть! Мы его вежливо, как человека, спрашиваем: ты шпион? Молчит. А борода фальшивая! Вот, тебе принесли, начальник. Всего его забирай, нам даром не надо…

      – Большое