Дежа вю (сборник). Павел Амнуэль

торжественно провозгласил Манн, – никому не известно. Вы можете дослушать меня, не прерывая?

      – Конечно.

      – Так вот. Анну Риттер Вермейен нарисовал чуть больше года назад, она как раз провалилась в консерватории, стала работать в магазине готового платья на Дамраке, там ее Вермейен и углядел, девушка ему понравилась, и он попросил ее позировать для портрета. Картину Вермейен нарисовал, она выставлялась в галерее Ванцо, и ее купили.

      – Кто?

      – Могу узнать, если вы считаете, что это важно.

      – Ну как же!

      – Получить покупку новый хозяин не успел – в ту же ночь картину из галереи украли. Очень аккуратно, кстати – сигнализация не сработала. Полиция этим делом занималась, но без успеха. Скорее всего, полотно успели вывезти из страны. Я справлялся у майора Готфрида, он занимался этим делом. Картина не всплыла ни на одном аукционе, ни на одном вернисаже. Исчезла напрочь.

      – Когда же Ван Барстен успел…

      – В том еще одна особенность этой копии. Ван Барстен рисовал по памяти. Уже после того, как оригинал исчез.

      – По памяти? – с недоверием сказал Антон.

      – В полиции тоже решили, что это подозрительно. Память у Ван Барстена фотографическая – это известно. Но не настолько же! Готфрид заподозрил, что Ван Барстен имел какое-то отношение к похищению и снял копию уже после того, как картину украли. Это не подтвердилось. В студии Ван Барстена произвели обыск – конечно, не нашли и следов похищенной картины. И копия, как уверял сам Вермейен, плохая – Ван Барстен неправильно написал фон.

      Фоном на картине был тяжелый пурпурный занавес, скорее всего бархат, парча или иной материал, висевший на стене подобно ковру. Антон подумал, что художник должен был выбрать что-то легкое, под стать девушке – небо с облаками или светло-зеленую стену.

      – Тяжелый ковер, некрасиво, – пробормотал Антон.

      – На оригинальной картине Вермейена Анна изображена была на фоне колонн, уходящих вдаль. За ее головой, где складка бархата, была изображена мозаика…

      – Церковь? – поразился Антон.

      – Вермейен не рисовал в церкви, – покачал головой Манн. – Просто колонны. Просто мозаика. Неизвестно, где он рисовал фон.

      – Но можно спросить! У Вермейена, у Анны, у Ван Барстена, наконец!

      Антон не мог усидеть на месте.

      – Конечно, – кивнул Манн. – Если знать, что спрашивать. Если знать, почему спрашивать.

      – По-моему, вы…

      – Дорогой Антон, – проникновенно произнес детектив, – если вопросы начну задавать я, это будет выглядеть странно, и у людей возникнут подозрения. Криста сегодня, может быть, увидит Якоба на вернисаже, в музее Ван Гога открывается выставка инсталляций, видеть не могу эти поставленные в ряд холодильники с пылесосами, у меня от них аппетит портится, а Криста… ей ничего.

      – Когда… Я хочу сказать, госпожа Манн вернется домой?

      – Боюсь, – улыбнулся Манн, – Криста домой не вернется.

      Антон ошеломленно посмотрел на детектива. Вопрос, мгновенно возникший