Вся собачья жизнь. Татьяна Ефремова

с участием вальяжного Юры.

      На старт вызвали худенького паренька с огромным ротвейлером. Следующими должны пойти наши.

      Судья в мегафон поинтересовался, готовы ли фигуранты и участники, и скомандовал:

      – Начали!

      Крупный ротвейлер неожиданно быстро для такой-то туши догнал убегающего человека, и, проигнорировав выстрелы, вцепился в рукав.

      Собака трепала фигуранта уже достаточно долго, но Юра не торопился «нападать» на тщедушного хозяина. Так и сидел, привалившись спиной к щиту, свесив голову на грудь.

      – Совсем обнаглел, – прошипела Света. – Собака первого отработала, сколько можно тянуть-то? Это он нарочно, паразит!

      Судья тоже заинтересовался необычным поведением фигуранта.

      – Второй пошел! – рявкнул он. – Уснул что ли? Юра!

      Тот никак не отреагировал, даже не пошевелился.

      – Прекратить!

      Первый фигурант замер на месте, паренек отозвал ротвейлера.

      Света всплеснула руками.

      – Нет, ну вы поглядите, что этот гад делает! Собака перегорела, сейчас даже если повторный пуск разрешат, так хорошо он уже не выступит. А ведь реальный претендент на призовое место. Ну Юрик, ну скотина!

      Среди болельщиков согласных с такой версией событий было большинство. Раздавались возмущенные крики и ропот.

      К Юре, не реагирующему на недовольные зрительские вопли и крики судьи, направились два боковых арбитра. Подойдя вплотную к строптивому фигуранту, один из них – высокий жилистый дядька – схватил его за плечо и довольно резко встряхнул.

      Юра мотнулся за дядькиной рукой и вдруг медленно, словно опять делая одолжение собравшимся, повалился на бок.

      Второй судья, шустрая невысокая тетечка, наклонилась к нему и вдруг отпрянула, зажав рукой рот. Дядька растерянно озирался по сторонам.

      Почуяв неладное, вокруг них стали собираться зрители.

      Мы со Светой одновременно крикнули: «Сидеть!» – она Гектору, а я сыну – и тоже бросились в густеющую на глазах толпу.

      Юра лежал на боку, скрючившись, и издалека походил на сваленную как попало кучу телогреек. Он терялся в недрах стоящего колом дрескостюма, видна была только голова, на которой не было защитного шлема.

      Он прижимался левой щекой к свалявшейся траве и смотрел неподвижным взглядом на ворох желтых листьев прямо перед своим носом. На правом виске темнела начинающей подсыхать кровью маленькая аккуратная дырочка.

      – Вот ни фига себе! Это как он так? – Света растерянно посмотрела вокруг.

      Все молча переглядывались и дышали друг другу в затылок, пытаясь протиснуться и рассмотреть.

      С противоположного конца поляны, из-под деревьев, понесся, набирая силу, протяжный собачий вой.

      – Это Райс, – сказал кто-то.

      Вой подхватили одна за другой все собаки, привязанные по периметру площадки. Он плыл над осенним лесом, забивая уши, перечеркивая недавние азарт участников и восторг зрителей, стирая солнечные блики на ярких листьях, гася окончательно