Знакомство со всеми неизвестными. Влада Ольховская

невольно посмотрела в тот угол, где стояла большая плетеная корзина с грызуном. Чипс, будучи сторонником ночного образа жизни, только-только проснулся и теперь пытался сообразить, куда же он попал.

      – Судя по взгляду, он хочет мохито и курнуть, – отметила Жин-Жин, тоже наблюдавшая за зверьком.

      – Вполне возможно, – не стала спорить Агния. – Он вообще настолько крут, что круче только уральские мужики! Слушай, ты точно не сердишься, что мы из-за него задерживаемся?

      – Мы не задерживаемся, а я не сержусь. Уймись уже!

      Модель говорила вполне серьезно. У Жин-Жин имелась замечательная черта: если она приняла какое-то решение, то потом не ныла и не стонала «Вот я же говорила, все из-за тебя!». До покупки билетов на поезд она еще бухтела себе под нос что-то про роль пухлых грызунов в жизни современного шоу-бизнеса, а после приобретения билетов сочла тему закрытой.

      Наверное, кто-то другой на ее месте отреагировал бы иначе, но только не она. Потому что Жин-Жин воспитывалась не в светском парнике, под крылом заботливого папика-нефтяника, а в славном городе Саратове, в самой обычной семье. Только на малой родине девушке, выросшей редкой красавицей, стало тесно, и она отправилась покорять Москву. Здесь она с огромным трудом сделала карьеру модели, а теперь еще и актрисы, предварительно сменив имя «Женя» на звучный псевдоним «Жин-Жин».

      – У меня вот что есть. – Модель достала из рюкзака пачку шоколадного печенья.

      – Ого! – восхитилась Агния. – А тебя за это работодатели на костре из манекенов не сожгут?!

      – Не-а. Я вообще не вижу поводов для истерики, ем я в меру, зато все, что хочу!

      В этом Жин-Жин повезло, не поспоришь. Природа наделила ее не только примечательной внешностью, но и способностью сохранять фигуру безо всяких диет. Правда, ее сложно было назвать самой худой из работающих ныне моделей, кости не выпирали нигде, однако девушка этим даже гордилась.

      Очень скоро столик уютного двухместного купе был завален продуктами, которые в модном мире традиционно входили в черный список. Здесь не наблюдалось рукколы и помидорок черри, зато имелись чипсы, мягкий сыр, сок и чуть ли не весь рыночный ассортимент фруктов. Проводница, принесшая чай, окинула взглядом гастрономическое изобилие, потом – двух тоненьких девушек и ушла с крайне озадаченным видом. Вероятно, размышлять о смысле бытия.

      – И ведь никто не может поверить, что мы столько жрем, – прокомментировала Жин-Жин.

      – Мы? Мы вкушаем! Мы ж с тобой светские персоны!

      – Нон-грата?

      – Очень даже грата!

      Агния недалеко отступила от истины – так, на полшажка. Конечно, ее имя и лицо не были столь известны, как внешность и данные ее спутницы, но и она отправлялась не на отдых, а на оплаченную работу.

      Агния являлась фотографом. Когда-то она, как и Жин-Жин, приехала в надежде на карьерный рост в Москву, так как в родном городке родители прочили ей стабильную и скучную жизнь, к которой девушка оказалась совершенно не готова. Родителей можно понять: для них слово «фотограф» ну никак не ассоциировалось