Лав-тур на Бора-Бора. Юлия Алейникова

насмешливый голос:

      – И что это было? Мне кто-нибудь объяснит?

      – Полиция проверяла мое алиби! – с надрывом в голосе проговорила Елена. – И представьте себе, оно у меня есть!

      – Да? И какое? – простодушно поинтересовалась Элла, поскольку остальные продолжали молчать.

      – Одна горничная видела меня, когда я выходила из каюты, разговаривая по телефону. Повар выглянул из кухни, когда услышал, что кто-то поднимается по лестнице, громко смеясь, и увидел меня. Потом матрос, который мыл палубу на носу, услышав мой веселый, громкий смех, тоже захотел посмотреть, кто так веселится, и наблюдал, как я, пройдя вдоль борта, спустилась на пристань, никуда не заходя по дороге! – с видом победителя закончила Елена, громко шмыгнув красным, распухшим носом.

      – Вывод! Ржать надо громче и чаще, в случае непредвиденного убийства у вас есть шанс создать себе алиби, – подытожила ее речь Элла.

      Все захихикали, а Елена, резко развернувшись на каблуках, устремилась к себе в каюту, реставрировать порядком раскисший фасад.

      Первым Юлиным порывом было пуститься в погоню за инспектором, но, во-первых, у нее не было катера, а во-вторых, в бунгало мечется, сгорая от нетерпения, несчастный, совершенно трезвый Василий. Любящая супруга предупредила его о предстоящем визите инспектора, и теперь он, наверное, места себе от волнения не находит. Придется идти домой.

      Уходя, Юля отметила, что на обитателей яхты визит жандармов произвел странное впечатление. Едва инспектор уехал, они кинулись отмечать это событие. В смысле, что все целы, невредимы, никого не забрали. Как будто это смерть за ними приходила, а не инспектор жандармерии, который ищет совершенно настоящего, нешуточного убийцу, притаившегося среди них. Бред, да и только.

      Глава 13

      – Ну, все. Пропал. – Вот было резюме Василия в ответ на рассказ жены.

      – Да успокойся ты. Еще не конец света. – Юля бодро похлопала мужа по спине. – Одного вычеркнули, но девять-то человек по-прежнему в списке.

      – Какие девять? Игорь, Сомов, Крюгер и Макс со мной на рыбалку уплыли. Элла, ты сама сказала, раньше всех с яхты ушла. Ленка тоже отпадает. Ну и кто остается?

      – Инна с Семеном, но они у себя в каюте были сильно заняты. А Татьяна с ветераном советской медицины какие-то батики расписывала.

      – Что расписывала?

      – Тряпки какие-то.

      – Так бы по-руссски и говорила. Короче, вывод один: кроме меня – некому.

      – Подожди! Мы про команду забыли! Как-никак, девять человек. Давно у Шульмана эта яхта?

      – Вроде бы около года.

      – За год у членов команды к Ирме могло много претензий накопиться. А что если это коллективный сговор? – В Юлиной голове замелькали совершенно дикие картины, где матросы, горничные и стюарды, подняв над головами камень размером с тот, что стоит под Медным всадником, опускают его с сатанинским хохотом на голову несчастной жертвы.

      – Мать, ты только не обижайся, но, по-моему, у тебя от буйства гормонов ум за разум зашел, – с жалостью глядя на