Бешеная стая. Михаил Нестеров

сети?

      – Скажем… в домашней сети, – подобрал он определение. – За пределами этих стен о них никто ничего не знает. Время от времени Родион записывал на кассету личное, что так или иначе волновало его, как будто он сам с собой делился воспоминаниями.

      – Зачем он это делал?

      Генерал пожал плечами.

      – Может быть, ты ответишь на этот вопрос, когда изучишь дневник.

      – Разумеется, о нем знаете только вы. – Я указал большим пальцем на дверь гостиной. – А ваш унтер?..

      – У тебя будет время расспросить его об этом.

      – Значит, да. Еще один момент.

      – Выпьешь?

      – Вы пейте. Свою долю я возьму с собой. Я бы закурил, но что скажет моя новая подружка, когда увидит прокуренные потолки?..

      Генерал подошел к камину, снял с полки три вещи и поставил их передо мной на стол.

      В первую очередь меня заинтересовала настольная зажигалка в виде громадной игральной кости. Я прикурил от нее и тут же воспользовался второй вещью – пепельницей из зеленого мрамора. На третью вещь я только посмотрел – причем очень внимательно. Это была фотография в рамке, на которой фотограф запечатлел трех человек: генерала, его жену – лет пятидесяти, полноватую женщину, и сына, возраст которого я определил… в двадцать семь лет. И спросил об этом у генерала:

      – Сколько Родиону на этом снимке, двадцать семь?

      – Да, столько и останется.

      Был бы он рок-музыкантом, подумал я, то попал бы в так называемый «клуб 27», членом которого, в частности, стал Александр Башлачев, выбросившийся из окна, да еще и родившийся 27 мая. Что-то еще было связано с этим названием. И я вспомнил: «Клуб 27» – так назывался роскошный отель, расположенный «в центре культурного и модного района Москвы», на Малой Никитской, 27. Владелец отеля упустил, на мой взгляд, один очень важный момент: ему стоило заказать хит музыкантам легендарной рок-группы «Иглз»… Было бы символично снять номерок в этой гостинице и пораскинуть мозгами над делом генерала хотя бы в стандартном номере и за его счет.

      – Родион похож на мать, – отметил я. – Немного, правда.

      – Да, – глуховатым голосом отозвался генерал-полковник. – Немного похож.

      Я вернулся к вопросу, который так и не задал ему:

      – Меня вам порекомендовала Ирина Александровна. Она…

      – Нет, она ничего не знает о видеодневнике, но уважает мои чувства воздать должное убийцам моей семьи.

      Мне показалось, этот момент генерал отрепетировал: полная драматизма фраза буквально отскочила у него от зубов.

      – В разговорах с Ириной я был осторожен и ни разу не сбился на «Бешеных псов», – продолжал он. – Родион попал под влияние, его затянуло в плохую компанию и так далее. В последнем разговоре с ней прозвучало ваше имя.

      Генерал Приказчиков обращался ко мне когда на «ты», а когда на «вы», машинально, скорее всего; так автоматически выбирает игрок постановку руки на бильярде: высокий мост, классический, игра с борта. Возможно, обсуждая с Ириной Непомнящей мою кандидатуру, генерал называл