Автономный дрейф. Владимир Макарычев

было заведено еще в царском флоте. Традиции на флоте чтились, несмотря на разницу в государственном устройстве. А по сути, тем самым поощрялось искусственное разделение матросов и офицеров. Так же, как и в императорском флоте, матрос не имел права без приглашения офицера войти в офицерский отсек и кают-компанию. Причина одна – для матроса офицер должен быть «царь, бог и отец-командир».

      В мирное время поддержанию старых традиций уделялось особое внимание. Корабельный устав написан кровью, и тонкая вязь психологии корабельных отношений выдавала свое уравнение в бою. Знаменателем его было беспрекословное подчинение. Почему-то наши российские правозащитники в своих нападках на армию, создавая комитеты по правовой защите призывников, не обратили на этот факт внимания. Наверное, потому, что сами в армии и на флоте не служили. Однако, отменив подобные традиции, они бы окончательно разрушили армию и флот, как это было в 1916 году: гибельной для царской армии стала выборность командиров и отмена воинских званий.

      За пять минут до подъема флага в рубку дежурного забежал матрос Кукушкин в сопровождении командира отделения сигнальщиков старшины второй статьи Соколова. Старшине оставалось служить несколько месяцев. Тогда на флоте срочную службу «тянули» три года. Соколов, неосвобожденный секретарь комитета комсомола радиотехнической боевой части, как активист находился в «политическом» подчинении у освобожденного секретаря комитета ВЛКСМ корабля.

      Следует оговориться, что такая система противовесов: командир – общественная организация – партийная организация – матрос – действовала довольно эффективно. Самое главное – она устраивала всех. Матросу было удобно, что его интересы, хотя и косвенно, может отстаивать коллектив таких же, как он сам. Для командира это был дополнительный инструмент управления коллективом нестроевыми методами. А главным звеном системы был лейтенант Коркин, штатный комсомольский работник и неосвобожденный заместитель секретаря партийной организации корабля. Учитывая, что секретарем парторганизации был замполит, то партийно-общественный вес Алексея на корабле был достаточно значим. На корабле их было всего два политработника.

      – Один – представитель Центрального комитета Коммунистической партии, а другой – Центрального комитета Всесоюзного ленинского комсомола, – говаривал замполит.

      Алексей, исходя из такой расстановки сил, старался поддерживать авторитет Коммунистической партии среди личного состава, всячески помогать своему замполиту. Кстати, у освобожденного секретаря комитета комсомола было всего-то три начальника: командир корабля, замполит и инструктор по комсомолу политотдела. Для других офицеров существовала целая цепочка начальников: командир боевой части, старпом, флагманский специалист, замполит и командир корабля. Так что Алексей в служебной иерархии корабля занимал не последнее место. Хотя и было-то ему всего 23 года.

      – Соколов, почему Кукушкин опять не вовремя прибывает на подъем флага? – уже спокойным голосом спросил Алексей у старшины