Мало ли что говорят. Татьяна Соломатина

Америки не жди – дружба дружбой, а пирожки врозь! Каково же было её удивление, когда Джош запросто за перекуром сообщил (не спросил, заметьте, а констатировал), что завтра в 9.00 a.m. заедет за ней, поинтересовался, какой цвет СонЬя вообще предпочитает и что – обычно – выпивает. Поперхнувшись дымом от неожиданности, Соня ответила что-то вроде: «Небесный. Водку-текилу-виски-абсент-коньяк» – и спросила: «А, собственно, зачем?» Но тут вклинился надувшийся Джим, сообщив, что хотел пригласить СонЬю в Салем, потому как давно не посещал свой «садово-огородный» участок «с сарайчиком», и, собственно, собрался мыть сегодня своего пса с парой литров шампуня для особо вонючих собак, дабы от него не несло в машине всю дорогу. Джош объяснил, что хочет познакомить Соню со своим другом Майклом, а Джиму сказал что-то вроде: давно ты у нас в гостях не был, старый хрен! Это переходит уже все границы! В Салем мы поедем все вместе на следующий уикенд и в четыре лопаты вскопаем твои «шесть соток» и «картошкой засадим»…

      Уснула Соня без лишних мечтаний, ибо была очень утомлена впечатлениями истекшей недели – особенно вынужденным «сухим законом» и тем, что покурить перед сном можно было только спустившись в подземный гараж гостиницы. А это уже, согласитесь, не тот кайф. Но всё же. Потому во время суетливых затяжек в подвально-пижамной атмосфере она даже допустила несколько нескромных мыслишек о мужчинах, и мужчинах-индейцах в частности – куда ж без этого. Но под презрительными взглядами попутчиков в лифте по дороге обратно в номер, под их нарочито-задерживаемое дыхание вся эта альковная мишура растаяла без следа…

      Джош был пунктуален. Посадил Соню в машину, и они поехали прочь из гостиницы.

      Минут через сорок машина остановилась у скромного двухэтажного особнячка, окружённого небольшим чистеньким ухоженным участком. Всё было такое игрушечно-кукольно-пластиковое – хорошо знакомое по «родным» американским фильмам.

      Джош представил своего друга Майкла. Тот был не менее красив. Но его красота была более привычной, что ли, европейской. Или скорее русской (для тех, кто помнит фильмы Александра Роу, – он был похож на актёра, который всегда играл главного героя – богатыря ли, Иванушку ли, царевича ли, – но всегда героя). Правда, он слегка «испортил» впечатление, открыв рот и весьма бегло заговорив на русском языке. Да с таким ужасающим акцентом, что, видимо, на секунду у Сони перекосило лицо, и… все расхохотались. Соня извинилась и на своём очень медленном английском сказала Майклу, что восхищена и на самом деле мечтает хоть когда-нибудь говорить на его родном языке так же шустро, как он балаболит на её родной речи.

      Подъехал Джим. Из машины выскочил огромный, явно вымытый шампунем пёс и на всех парах понёсся к дому. Сначала он прыгнул на Джоша, облобызав в лицо, уши и даже слегка укусив за нос. Потом настиг Майкла, пытавшегося скрыться за кустом, и повторил всю процедуру. А затем с доброжелательным достоинством подошёл к Соне. Ей-богу, если бы собаки говорили, можно было бы услышать что-то