Хронокорректоры. Кирилл Мамонтов

строй. Колонна скрылась из виду, и прошла тяжким шагом рота моряков.

      Вскоре на другой путь прибыл еще один эшелон, взводный Селютин велел отделению Мамаева заступить на пост, сменив матросов первой смены. Они с полчаса топтались на грязном снегу, никаких происшествий не было, Саня рассказывал смешные истории насчет своих подвигов на любовном фронте, а Левантов развлекал личный состав, злобно ругая тяжеленный – почти в пуд весом – пулемет. Наконец ему надоело таскать на плече неуклюжую бандуру, и он поставил «льюис» на сошки.

      Питерский мастеровой Щербинин, стоявший на посту от красногвардейцев, сообщил вдруг:

      – Вспомнил я, где видел мужика, который вас к командирам отвел.

      – Адама, что ли? – рассеянно переспросил Георгий, массажируя через шинель натруженное пулеметом плечо. – На заводе вашем был агитатором?

      – Ну ты скажешь… – Щербинин хохотнул. – В октябрьские дни наш отряд послали телеграф захватывать. Командовал товарищ Юзеф, он тоже в штабном вагоне сейчас. Этот самый Адам был при товарище Юзефе, командовал отрядом боевиков.

      – Ну да, все верно. – Левантов кивнул. – Дзержинский еще в первую революцию руководил боевыми группами в Кракове и Вильно. И в Питере перед арестом Временного правительства создавал боевые группы. Полагаю, у Железного Феликса есть немало надежных людей, которые смогут правильно выполнять его приказы.

      – Хотелось бы надеяться, – негромко, чтобы никто не услышал, сказал Роман.

      Тут появились какие-то пацаны, стали на белорусской мове чего-то выпрашивать – то ли харчи, то ли патроны. Матросы и рабочие, которые постарше, погнали ребятню, и мальчишки убежали ловить удачу к другому составу.

      Отделение втянулось в ритм караульной службы, когда из вагона выглянул Назар, приказавший сдать вахту взводу Литовского полка и выходить на перрон.

      Перед штабным вагоном стоял усиленный караул – с полсотни красногвардейцев в гражданской одежде с винтовками, а также подтянутые ребята в полувоенных нарядах, вооруженные большей частью пистолетами Маузера, а также – Рома не сразу поверил своим глазам – автоматами Федорова. «Боевики Дзержинского», – догадался он.

      Громадный – под стать Назару – матрос подошел к обитателям плацкартного вагона и объявил:

      – Я – Приходько, комендант поезда. Товарищ народный комиссар приказал вам сопровождать автомобили. Командовать будет товарищ Адам.

      Уже знакомый Адам объявил отряд красногвардейцев и взвод Селютина отдельной комендантской полуротой и вывел на привокзальную площадь. Здесь уже ждали грузовики, присланные Могилевским Советом. Вокзал охраняли прибывшие с фронта солдаты Латышского полка 2-й армии. По разговору между Адамом, Приходько и другими приближенными к вождям особами Роман понял, что латыши, которыми командовал член военно-революционного комитета Западного фронта Рейнгольд Берзин, поддерживают порядок в городе.

      Едва бойцы полуроты разместились в кузовах, из дверей здания вокзала вышли Сталин,